Тупое орудие

– Да ничего, Салли, ничего! Конечно, это была дурость, но я подумала, что, если бы я спокойно поговорила с Эрни и доверилась его великодушию, все могло бы кончиться благополучно. Ты занималась своим романом, и я надела плащ и потихоньку улизнула в «Грейстоунз» в надежде, что Эрни у себя в кабинете.

– Мне кажется, ты не в первый раз таким образом навещала Эрни, – отметила проницательная Салли.

– Н-нет, – Хелен покраснела, – я была у него до этого пару раз и не заходила к нему ни разу с тех пор, как увидела, что он влюбился в меня. Клянусь, я всегда относилась к нему как к забавному дядюшке.

– Тем глупее. Давай дальше! Когда же ты отправилась в эту нелепую экспедицию?

– В половине десятого – я знала, что к этому времени ты будешь погружена в свой дурацкий роман. – Хелен несколько оживилась. – И я знала, что Эрни у себя в кабинете, потому что, когда я свернула с Арден-роуд на Мейпл-гроув, я увидела, что из садовой калитки «Грейстоунз» вышел мужчина и зашагал к Вейл-авеню.

– Абрахам, – сказал Невил. – Это в любом случае исключает его. А жаль: это имя выглядело бы недурно.

– Не знаю, о чем ты тут болтаешь. Я вошла в сад и направилась по дорожке к кабинету Эрни. Эрни был у себя, но я очень скоро поняла, что пришла напрасно. Он был почти чудовищен, если можно назвать чудовищным такого привлекательного человека.

– Это все результат моих нордических поползновений, – сказал Невил. – Тут Эрни не виноват.

– Как долго ты пробыла с ним? – спросила Салли. – И прежде чем отвечать, думай! Это, возможно, пригодится.

– Мне незачем думать: я знаю, – ответила Хелен. – Эрни что-то сказал о том, что меня могут увидеть с ним в такое предосудительное время, и я взглянула на часы и сказала, что если он считает без четверти десять предосудительным временем, то он настоящий викторианец, хотя я бы скорее сочла его эдвардианцем[2].

– Неплохо! – одобрила Салли.

– Да, я была в бешенстве, – согласилась Хелен. – И я прямо пошла назад по дорожке, по которой пришла.

– Прямо домой?

Хелен не сводила глаз с Невила, который глядел на нее с видом сонного удовлетворения.

– Нет, – сказала она после минутного колебания. – Не сразу. Я слышала, как заскрипела калитка, и, естественно, я не хотела, чтобы меня видели, и нырнула за куст перед домом.

– Кто это был? – быстро спросила Салли.

– Не знаю. Мне не было видно. Мужчина – все, что я могу сказать.

Салли посмотрела на нее испытующе и приказала:

– Ладно. Продолжай!

– Он вошел в кабинет. Наверно, он закрыл за собой дверь, потому что я не могла разобрать ни слова и слышала только неясные голоса.

– И ты при первой возможности убежала?

– Конечно, – кивнула Хелен.

– И никто, кроме Эрни, тебя не видел?

– Нет.

– И ты по своим следам не разбрасывала носовых платков и тому подобного?

– Конечно, нет.

– Значит ничто, кроме расписок, не связывает тебя с убийством! – заявила Салли. – Мы должны раздобыть их, пока не нашла полиция.

– О Салли, если б я только могла! – сказала Хелен. – Но как? Их нет в его письменном столе…

– Откуда ты знаешь? – быстро спросила Салли.

– Ну… Эрни сказал… – пробормотала Хелен.

– Я бы не слишком полагалась на то, что он сказал. Конечно, они могут быть в сейфе, но будем надеяться, что он не обзавелся сейфом. Невил, теперь должен действовать ты.

Невил открыл глаза. Оглядев обеих сестер своим особенным, сонным взглядом, он вылез из кресла и подошел к столу, на котором стоял ящичек с сигаретами. Он неспешно выбрал и закурил сигарету, вынул свой пустой портсигар и стал наполнять его.

– По-моему, ты чересчур увлеклась, – сказал он.

– Ничуть, нисколько! Ты приехал к дяде на несколько дней; ты сказал, что поможешь Хелен. Ты мог бы прекрасно найти эти расписки, пока в дело не вступил Скотленд-Ярд.

– Скотленд-Ярд, – охнула Хелен.

– Да, это почти наверняка, – ответила Салли. – Мы же в столичной зоне. Они, вероятно, пришлют сюда следователя. Невил, ты не хочешь попробовать?

– Нет, милая, – ответил он, наполнив портсигар.

– Ты бы еще как постарался, если бы это были твои расписки!

– Еще бы. – Он взглянул Салли в глаза. – Но они не мои. Я вообще не желаю иметь к ним ни малейшего отношения.

– Если бы в тебе была хоть капля порядочности или… благородства…

– Не уговаривайте меня изображать Ганга Дина![3] – взмолился он. – Найдите кого-нибудь другого! У вас наверняка есть множество более белых людей, чем я.

– Очень хорошо! – сказала Салли. – Если тебе не хватает смелости, это сделаю я!

– Я не хотел бы гасить твой юный пыл, любовь моя, но, по-видимому, я должен сказать тебе, что в прихожей там разместился огромный решительного вида полицейский.

У нее вытянулось лицо.

– Этого я никак не ожидала, – медленно проговорила она, но тут ее осенило: – Ты хочешь сказать, он караулит дом?

– Разумеется, он не в гости пришел. Она подскочила:

– Непроходимый кретин, какого черта ты явился сюда, если за домом установлено наблюдение?

– Я пришел за сигаретами. Мои кончились.

– Перестань валять дурака! Ты что, не понимаешь, что ты их навел на Хелен?

– Ну, нет. Нисколечко не навел, – оправдываясь, улыбнулся Невил. – Я выбрался из окна и перелез через садовую ограду.