Туннель во времени

Ответом послужил звонкий удар бронзового топора — Эсон перешел к следующему дереву. Грустно вздохнув, Интеб пожал плечами и начал обрубать сучья с только что поваленного ствола. Было уже почти темно, когда они дотащили бревна до расчистки и бросили их возле печей, чтобы утром заложить в них дрова. Дрожавших от сырости и холода мальчишек уже заперли в их помещении. Эйас присоединился к Эсону и Интебу у очага. Все трое с наслаждением вдыхали аромат, шедший от горшка, стоящего на углях с краю. Без всяких напоминаний Найкери, укутанная в многослойные одеяния из ткани и шкур, вынесла большой кувшин с элем.

— Осталось еще два таких, — проговорила она, ни к кому в отдельности не обращаясь.

Так всегда бывало зимой в этих северных краях — припасы постепенно кончались, скоро не останется совсем ничего. Если не будет хорошей охоты — придется голодать.

— Я видел оленьи следы, — сообщил Эсон, как и все, подумавший об этом. — Дров хватит на день-другой. Утром схожу на охоту.

— Я тоже могу пойти, чтобы донести мясо, — предложил Эйас.

— Работай здесь, мне никто не нужен.

Это было именно так. Все они были нужны ему, только пока работали. Обхватив грудь руками, Найкери гадала, почему он больше не приближается к ней. Они были рядом и одновременно далеко друг от друга. Эйас сплюнул в костер через рваную губу. Интеб невидящими глазами глядел в огонь, стараясь увидеть в нем теплые края, оставшиеся на далеком юге.

— Сын сестры моего отца убил медведицу, — сказала Найкери. — С ней были два медвежонка. Теперь у него три шкуры… теплые шкуры. — Она помешала густую похлебку и облизала деревянную ложку. — Еще я слыхала, что почти все воины Дан Уала ходили на Дан Ар Апа, многие убиты, много коров похищено.

Слушал один лишь Интеб. Эти сплетни и сведения зимой и летом переносили путешествующие по острову альбии. Они знали о том, что происходило, может быть, подвирали, может быть, говорили истину. Интеб предпочел бы более цивилизованные предметы для разговора, но выбора не было. Найкери он терпеть не мог, а потому не отвечал ей, но слушал.

— Сегодня еще один мальчишка сбежал, — проворчал Эйас.

Никто не обратил внимания на эти слова. Обычное дело.

Однажды вечером после дня, потраченного на рубку дров, Интеб с Эйасом присоединились к Эсону, сидевшему у очага. Зачерпнув чашей похлебку, Эсон подул на нее, прежде чем поднести ко рту. Остальные последовали его примеру. Горячее доброе варево из сушеного мяса, перемешанного с зерном... на поверхности блестели капельки жира. Снаружи выл ветер, под плохо пригнанную дверь нанесло снега. Сумерки уступили место темноте. Со всех сторон хижину окружал бесконечный черный лес. Только в ней было светло и тепло. И не думая о причинах, при новом сильном порыве ветра все подвинулись ближе к огню.

Снаружи послышался шорох, едва различимый за воем ветра. С уверенностью охотника Эсон поднял голову. Он чуть приподнялся, тут дверь распахнулась и повалилась вбок — одна из кожаных петель не выдержала удара.

В проеме возник бородатый муж в панцире и бронзовом шлеме, готовый к бою. Длинный клинок алчно блестел в его руке.

Глава 4

Сидевшие у очага похватали оружие, к воину в дверях присоединились другие пришельцы с мечами... но все замерли, когда Эсон выкрикнул одно только слово:

— Атрокл!

Открыв от изумления рот, первый воин медленно опустил меч, моргая в свете очага… наконец в глазах его появилось некоторое понимание.

— Эсон, родич мой, но ты же убит! — Он чуть не замахнулся мечом, и Эсон расхохотался.

— Меня труднее убить, чем ты думаешь, Атрокл, Как я попал сюда?.. Это долгий рассказ. Но сперва — как там Микены и отец мой? Садись и рассказывай.

Стряхнув снег с белого дорожного плаща, Атрокл подошел к очагу. За ним последовали пятеро воинов, мечи их оставались в ножнах, все здоровались с Эсоном, называвшим по имени каждого. Найкери безмолвно выставила эль и забилась в свой занавешенный уголок, где обычно спала.

— Ты знаешь, что случилось на Фере? — спросил Атрокл. — Говорили, что ты там погиб.

— Как видишь — спасся. Что случилось с островом? Уж не погиб ли он — и Атлас вместе с ним?