Тунгусский след

— Не вижу. Точнее, вижу. Он все так же сидит в кресле. Вот теперь не вижу. Теперь исчез.

— Нет, не исчез, —отозвался старый шаман. —Сын Тайги все там же сидит. Я его вижу. О, теперь я тоже не вижу.

В то же мгновение Борисов увидел Сына Тайги. Он все так же прямо сидел в своем кресле, как несколько секунд назад, и смотрел на Борисова. Михайла Потапович, очевидно, ещё находившийся под действием внушения великого шамана, встал со своего места, осторожно приблизился к креслу Сына Тайги и, боязливо вытянув руку, стал ощупывать подлокотник. Майор оглянулся на Ларькина: взгляд капитана скользил по медвежьей шкуре, по старику, но ни разу не остановился на Сыне Тайги. А тот с каким-то озорством, словно приглашая майора позабавиться, кивнул на свой локоть, который он отодвинул чуть й сторону от ищущей руки Михайлы. Это было действительно странное и забавное зрелище, потому что старик не производил впечатления слепого. Однако, когда Сын Тайги шутливо хлопнул его по руке, старик вздрогнул и вернулся на свое место.

— Великий шаман! — сказал он грасовцам, явно гордясь своим земляком.

Великий шаман, очевидно, закончил демонстрацию и снял чары со всех, потому что капитан перестал водить глазами по комнате и спокойно откинулся в кресле, глядя на Сына Тайги.

— Понятно, —повторил Борисов. —Очевидно, Человек-Камень обладал большой силой внушения, но Сын Тайги мог с ним в этом посоперничать. Давайте все-таки разберемся с этим пришельцем с неба. Не мог бы великий шаман нам что-нибудь о нем рассказать?

Михайла перевел вопрос. Сын Тайги некоторое время пристально разглядывал грасовцев. Встречаясь с ним взглядом, Борисов на этот раз чувствовал легкое головокружение. Затем великий шаман то ли укоризненно, то ли отрицательно покачал головой.

— Нет? — разочарованно спросил Борисов.

Старик пожал плечами, а Сын Тайги встал и скрылся за той дверью, через которую входил в комнату.

— Похоже, аудиенция окончена, —протянул капитан.

— Чем-то я его обидел? — допытывался Борисов у Михайлы.

Но они ошиблись. Сын Тайги довольно быстро вернулся с двумя стеклянными стаканчиками. Один из них он поставил перед Ларькиным, другой — перед майором. Стаканчики были наполнены густой до неподвижности белой пахучей жидкостью, по виду напоминавшей сметану. А судя по запаху, дрянь была несусветная, однако отказываться от угощения было неудобно. Они выпили. Жидкость была обжигающе холодной. Борисов разобрал привкус спирта и ментола. Холодный комок медленно опускался в желудок.

Сын Тайги наблюдал за ними с прежним выражением непроницаемого радушия на скуластом лице. Через некоторое время глаза майора заслезились, и обстановка комнаты стала расплываться. Затем словно кто-то выдернул картинку из диапроектора — изображение комнаты исчезло совсем и сменилось картиной тайги. Борисов осмотрелся и не увидел ни себя, ни Ларькина —никого. Он словно парил; над зелёным морем на высоте птичьего полета. Казалось даже, ощущал лицом дуновение ветерка. В то же время руками, которые находились где-то за сто тысяч километров от него, в другом измерении, он чувствовал подлокотники кресла и даже мог потеребить медвежью шерсть на них.

Его внимание привлекла темно-красная, словно гранитная, скала, находившаяся от него километрах в трех. Скала возвышалась над тайгой — и не просто возвышалась, а росла на глазах. Непонятным самому себе способом —однако он мог поклясться, что сделал это по своей воле, — майор перенес точку наблюдения поближе к объекту. Словно за одну секунду перемахнул по воздуху пару километров. Он увидел, что скала не растет, а поднимается в воздух, оставляя после себя продолговатую воронку с вывороченными по краям деревьями. Красноватая скала была покрыта буграми и выступами и в целом имела форму то ли неправильного параллелепипеда, то ли гроба с высокой крышкой. В боковых нижних стенках этого гроба виднелись большие отверстия, через которые временами вырывался то ли дым, то ли пар. Но это не были двигатели — давления этих дымков было явно не достаточно, чтобы удержать в воздухе скалу, обладавшую, по-видимому, колоссальной массой. Она висела в воздухе за счет какой-то другой силы. Возможно, эта сила содержалась в опорах скалы, похожих на очень толстые слоновьи ноги. Они располагались в несколько рядов и их было около двадцати.

Что происходило внутри этой скалы, невозможно было сказать. Казалось, ее внутренние процессы проявляются вовне только этими слабыми дымками. Но картина вдруг стала смещаться, теперь уже не по воле Борисова —словно его точку наблюдения кто-то потащил в сторону от неподвижно висевшего Человека- Камня. Она переместилась километра на два вправо и стала снижаться. Юрий Николаевич увидел охотника- эвенка с древней берданкой, одетого в старинную одежду. Эвенк стоял на камне среди речных зарослей, собираясь, видимо, поохотиться на уток. Внезапно он выронил ружье, зашатался и, схватившись за сердце, упал в воду.

— А это почему? —пробормотал слева (и одновременно откуда-то издалека, словно с другой планеты) голос Виталия.

— Ты видел? — не сразу спросил майор.