Тунгусский Робинзон

В этот миг на глаза Лютого накатили слезы. Он вспомнил те годы, когда воевал на Кавказе и то время, когда каждый услышанный позывной становился рукопожатием, протянутым сквозь пространство.

— «Алдан», «Алдан», я «лютик», я тебя слышу. Ты как сам?

— «Лютик», у меня все в полном порядке. Ситуация под контролем.

— Не, Михалыч, глянь на него, он же треплется, как настоящий военный. Эй, разведка или как тебя там, господин Тарзан, хорош базлать, давай координаты, где мы можем рыжъе свое забрать, — сказал Копченый, выхватив радиостанцию.

— Слушай ты, хер жареный, верни рацию майору, я буду ему диктовать, что делать и куда садиться.

— Ты слышал, Михалыч, он меня жареным хером назвал, — обиженно сказал Копченый, передавая радиостанцию Виктору.

— Слушай, «лютик», я бортовую станцию настрою на твою частоту, чтобы мне было удобней. А то эти «товарищи» с автоматами мне не дадут сориентироваться.

— Короче, «Алдан», слушай меня и запоминай. Сядешь на гряду. Место посадки помечено крестом на камне. Золото лежит тут рядом. Ориентир кусок красного кумача. Сядешь прямо на крест, площадка позволяет, — сказал Сергей.

— Я тебя, «лютик», понял, сажусь на крест.

Вертушка взмыла в небо. Сквозь дырку в куполе Сергей увидел, как борт, выйдя над грядой на бреющем полете, идет к месту посадки, указанному Лютым.

Сергей поставил радиостанцию в режим приема и замер. Он снял автомат с предохранителя и, загнав патрон в патронник, поставил его в автоматический режим. Сергей почувствовал, как вертушка села прямо на купол. Сквозь дыру он увидел, как один из бандитов вышел из борта и направился, озираясь, к красному куску кумача. Тот словно флажок над баней трепыхался от ветра, который поднимали раскручивающиеся лопасти.

— Эй, босс, тут в натуре рыжъе, — услышал Сергей по радиостанции.

— Тащи сюда, — ответил Иван Росомаха.

— Я что тебе, Геракл? Тут пять мешков. Я вон еле один поднимаю, — сказал бандит.

— А там этого Тарзана не видно? — спросил Росомаха.

— Да нет тут никого. На сотни верст все просматривается, — ответил бандит.

— Что, Иван Росомаха, ты меня боишься? — спросил Сергей в рацию, издеваясь.

— А что мне тебя бояться? Не я у тебя на мушке, а твой кореш. Я его сразу в расход пущу, если ты что удумал.

— Да не бойся, я вон стою под елкой, видишь, — сказал Сергей, — а если ты его убьешь, то тебе самому придется за штурвал сесть.

В этот момент Росомаха, взглянув в иллюминатор, увидел в пятистах метрах черную фигуру, стоящую внизу горы под елью. Там Сергей еще до начала операции оставил комбинезон, набитый ватой из матраца, для того, чтобы отвлечь внимание.

Сергей в этот миг увидел, как к бандиту, ковыряющемуся в мешках с золотом, подошли еще четверо вооруженных автоматами людей. Он понял, что в вертушке остался один Росомаха. Взяв по мешку на двоих, они стали переносить золото в борт. Сергей сквозь бронированное днище вертушки почувствовал, как Росомаха, увидев самородки, потерял бдительность. От жадности его руки затряслись.

Вернувшись за остальной партией, бандюки хотели уже его поднять, как один из мешков треснул и золото рассыпалось.

— Босс, тут мешок порвался, — сказал Копченый, — давай сюда всех мужиков, собирать будем.

Сергей торжествовал победу. Он предчувствовал, что ситуация пойдет по его плану, а не по плану Росомахи. Сдвинув в сторону «лжебулыжник», Сергей вылез на улицу и, привязав веревку за стойку шасси, обвязался сам. Пока бандиты ковырялись с золотом, складывая его в мешок, Лютый прицелился из автомата и как на войсковом стрельбище нажал на спуск. Тела бандитов, разорванные пулями «калаша-7,62» осунулись и замерли, не подавая признаков жизни. Сергей стрелял по ним и стрелял, пока не убедился, что они все мертвы.

Росомаха из-за шума турбины выстрелов не слышал, но видел в открытые двери, что остался один. Его реакция была незамедлительна, и Лютый по рации услышал агонию бандита.

— Гони, сука, он их всех убил.

Борт стал набирать обороты и медленно подниматься. Сергею было достаточно времени, чтобы разместиться на стойке шасси, зафиксировав себя капроновым шнуром.

Росохину никак не верилось, что из всей его банды он остался один. В его голове никак не могло уложиться то, что какой-то дикий таежный человек по кличке Тарзан смог так перехитрить его и расправиться с его торпедами. Ему хотелось застрелить пилота, но он понимал, что только с его помощью он сможет выбраться из этой таежной глухомани.

Жажда наживы горела в его душе больше, чем жажда жизни. Даже в этих условиях не хотелось упускать свою добычу. Он словно щука вцепился в это золото, как в блесну и даже страх попасть на сковородку не мог его остановить. Где-то в сердце еще тлела надежда, что с помощью летчика он сможет погрузить остатки золота, которые были так от него близко. Только этот майор под прицелом вполне мог сделать то, что он надумал.

Росомаха понял, что перед ним не просто дикий таежный человек. Перед ним настоящий профессионал, который так умело расправился со всей его бригадой.