Туманы Авалона

К сожалению, тесное общение с фэндомом обернулось для Брэдли серьезными неприятностями. В 1992 г. некая поклонница Дарковера Джин Лэм написала роман «Маски», в качестве главного героя использовав одного из второстепенных персонажей Брэдли, и опубликовала свой опус в фэнзине «Фазы луны». Брэдли получила копию журнала и откомментировала фанфик: указала, что, с ее точки зрения, автору удалось, а что нет. В целом Брэдли признала, что «Маски» ей понравились, но Лэм тем не менее обиделась. Когда Брэдли объявила о будущей публикации своего следующего романа из Дарковерского цикла, «Контрабанда», Лэм пригрозила ей судебным преследованием: якобы Брэдли украла свой материал из ее романа «по мотивам». В результате произведение Брэдли так и осталось неопубликованным, а сама она добилась роспуска «Друзей Дарковера» и прочих фэн-групп и раз и навсегда запретила писать фанфики по Дарковеру. Эта история послужит любому автору хорошим предостережением: популярность в среде фэндома, пусть и лестная, таит в себе немалые опасности; слишком сближаться с фэндомом не стоит.

Брэдли издавала серию антологий фэнтези под общим названием «Клинок и колдунья» (Sword and Sorceress), изначально – в издательстве DAW Books, охотно публиковала на ее страницах фэнтезийные рассказы с участием традиционных и нетрадиционных героинь и особенно поддерживала молодых авторов-женщин. Последнюю рукопись для восемнадцатого тома серии Брэдли редактировала за неделю до смерти. Как сама она объясняла в предисловии к первому тому (1984), антология создавалась специально для того, чтобы восполнить недостачу сильных и ярких героинь-женщин в поджанре «меча и магии», где ведущая роль традиционно отводилась мужским персонажам, а персонажи-женщины по большей части являлись клишированными «девами в беде», которых полагалось защищать и спасать. Публикация была продолжена и после смерти Брэдли: тех рассказов, что она отобрала загодя, хватило еще на три тома, а в 2007 г. литературный фонд Брэдли договорился о возобновлении серии.

Самым известным романом Брэдли, несомненно, стали «Туманы Авалона» (1983): артуровский роман не об Артуре, а главным образом о его сестре – пересказ событий артуровского мифа с женской точки зрения – от лица Моргейны и через призму восприятия других женских персонажей: Гвенвифар, жены Артура; Игрейны, его матери; Моргаузы и Вивианы, Владычицы Озера. «Мне всегда хотелось побывать в голове у кого-то, кто живет в темном Средневековье, я и подумала: мы слышим столько всего о том, чем занимались мужчины, а вот про женщин – никогда», – объясняла свой выбор Брэдли. В разделе «Благодарности» Брэдли выражает признательность своему покойному деду, который «первым дал мне старый истрепанный томик «Сказаний о короле Артуре» Сидни Ланьера; я столько раз перечитывала эту книгу, что к десяти годам практически заучила ее наизусть», а также видного артуролога Джеффри Эша, чьи книги подсказали ей «несколько возможных направлений исследования».

Роман «Туманы Авалона» представляет собою одну из самых оригинальных интерпретаций артурианы: Брэдли использует артуровский эпос как матрицу для собственного мифотворчества. Один из центральных мотивов книги – это борьба кельтского матриархального язычества, представительницами которого являются Моргейна и прочие жрицы Авалона, поклоняющиеся Великой Богине, с набирающим силу христианством – и мужским взглядом на мир. «Туманы Авалона» могут показаться романом историческим, но на самом деле таковым не являются. Подобный конфликт был возможен несколькими сотнями лет ранее, но во времена Артура Британия была уже в достаточной степени христианизирована. Сама автор признает: «Любые попытки восстановить религию дохристианской Британии основаны лишь на предположениях и догадках; те, кто пришел следом, не пожалели усилий, стараясь уничтожить все следы». Тем самым, отбирая из всех источников наиболее подходящее для своего творческого замысла, домысливая и додумывая, подкрепляя вымысел тщательно проработанными деталями в том, что касается архитектуры, одежды, еды, медицины, повседневного быта описываемого периода, Брэдли создает свое собственное ви́дение Авалона и культа Великой Богини, свой собственный, фэнтезийный, но кажущийся таким убедительным и осязаемым мир. Перед глазами читателя оживают валлийские холмы, и заболоченные пустоши вокруг Гластонбери, и тропинка, пролегающая сквозь туманы между мирами, и завораживающая завеса туманов, расступающаяся по воле могущественных жриц, и волшебный остров Авалон, которому «предстоит уходить в туманы, все дальше и дальше, пока мы не превратимся в легенду, в сон».