Туманные темные тропы

– Вот мы и попали, – доктор улёгся в соседнее кресло. – Можно посмотреть, если хотите. Это не настоящее окно, но всё видно.

– Нет, – отказалась девушка. – Только своими глазами. Возьмите меня за руку, Айри.

– Вас что-то тревожит, – заключил доктор минуту спустя.

– Да. Я не могу пока сказать. Не спрашивайте, ладно? Я знаю, что мы со всем справимся, а с этим я сама должна справиться. Говорите вы, ваша очередь. Рассказывайте! Нам ещё два часа ехать!

– Чаю хотите?

– Вот вредный! – Тевейра уселась. – Отговорки не помогут. Я сделаю чай, и что тут ещё есть, а вы говорите. Расскажите, как вы познакомились с мамой.

– Это было сорок семь лет назад. Нет, сорок шесть. Мы стажировались в одной и той же клинике.

Менаокко, начало Вассео, 1370 В.Д.

– Теариан Майер, – спокойно осведомилась Мерона, аспирант кафедры экзобиологии. – Скажите, у вас есть запасные пальцы?

И посмотрела ему в глаза, улыбаясь. Вот все говорят, что Мерона некрасивая. Ну да, для южан все северяне кажутся некрасивыми. Кроме разве что коренных никкамцев, что родом с гор. Ну что такого в Мероне, скажите? Вытянутое, слишком длинное, на взгляд многих, лицо, глубоко посаженные глаза, короткая стрижка, и кожа – видно, что помесь жёлтой и красной расы. А такие помеси или красавцы, глаз не отвести, или… Или такие, как Мерона. А какой голос! Низкий, бархатный, слушал бы да слушал.

А вот Майер уже тогда считался красавцем. Через неделю защита докторской, нет сомнений, что пройдёт без единого чёрного шара – и далее езжай куда хочешь, хоть в спокойные заводи типа Тессерона, хоть на целину, Стемран, а то и в дальний космос. Майеру везде рады, всюду приглашают.

– Запасные? – улыбнулся Майер. – Нет, мне этих хватает.

– Поберегите их, – Мерона перестала улыбаться. – Могу и сломать. Скажите честно, что вы от меня хотите? Вы вертитесь возле меня вторую неделю.

Он сам не знал. Вообще-то девушки к нему сами липнут, выражаясь вульгарно, и руководство уже в приватных беседах намекало – о вас ходят странные разговоры, коллега Майер, примите к сведению. На защите могут и это вспомнить.

Мерона смотрела ему в глаза и увидела неожиданное – Майер растерялся.

– Вы мне нравитесь, – Майер сам не ожидал, что сможет сказать такое. – Вы мне очень нравитесь, Мерона.

Она улыбнулась, погладила его по щеке.

– Я сейчас, – шепнула она и быстрым шагом покинула лабораторию. А Майер сидел, глупо улыбаясь, и не очень понимал, зачем только что сказал то, что сказал.

Мерона вернулась минут через десять со сложенным листом бумаги.

– Это вам, – положила она на стол перед без недели доктором, отодвинулась на стуле и смотрела, не отрываясь, в его лицо. – Смотрите, смотрите.

Он открыл. Имена и даты. И… его бросило в жар, ему стало ужасно неловко. Что случалось, вообще-то, нечасто. Всё настолько легко даётся, и в научном смысле тоже, что будущий доктор привык не прилагать особых усилий. Во всех смыслах. В смысле романов тоже. Мерона усмехнулась.

– Знаете, я давно слежу. Мне уже стало любопытно, когда моя очередь. Но я не висну у вас на шее, и вы решили начать первым. Я права?

Её взгляд было трудно выдержать.

– Нет, Мерона. Я сказал правду.

– Знаете, Майер, вы мне нравитесь. Кроме шуток. В вашем возрасте все озабоченные, как вы говорите, химия организма, да? Но вы в самом деле интересный. И не полный мерзавец. Вот только сюда, – она помахала листком бумаги, – я не согласна. Даже первым номером.

– Мерона… – и Майер запнулся, не зная, что сказать. Может, в этот раз он действительно ощутил чувство. Настоящее.

Она вздохнула.

– Если бы знать, что вы отстанете, я бы прямо сейчас отдалась. Но ведь не отстанете!

Майера словно холодной водой окатили. Он побледнел, поднялся, вежливо поклонился и ушёл. Не оборачиваясь. Мерона проводила его взглядом, потом стиснула зубы и попыталась удержать слёзы. Почти удалось.

– Сукин кот! – она метнула небьющуюся пробирку в поглотитель и тот весело сжевал добычу. Два дня работы псу под хвост, Мерона, так держать!

* * *

Она постучала в его дверь последним вечером перед защитой. Майер остаток той недели ходил мрачный, зато успел сделать – в смысле исследований, текущей работы – чуть не втрое больше, чем за последние полгода. На улице шёл дождь, весенние дожди в Менаокко всегда неприятные – для пришельцев. А Майер именно пришелец. У них в горах всё по-другому.

Мерона стояла по ту сторону. Промокшая насквозь.

– Впустите? – поинтересовалась она. – Мне холодно, Майер.

Ещё бы. Она не собиралась промокать до нитки, но уронила по пути зонтик в сточную канаву… пусть там и валяется. И как назло, начался ливень!

– Входите, – он проводил её на женскую половину (накануне убрался там, был такой импульс), указал, где можно вымыться. Вот только с запасной одеждой плохо. Но есть халаты.

Он приготовил кофе – а с утра занялся приготовлением небольшого праздничного ужина. На завтра. Вряд ли кто-то придёт, настоящих друзей мало, а девушки… удивительно, но всю эту неделю к ним не тянуло. А вот стоило войти Мероне…

– Хотите ужинать? – поинтересовался он.