Туманные тёмные тропы

Вагон, Техаон 7, 163 г., 9:25

– Мама рассказывала совсем немного, – улыбнулась Тевейра. – Мне и правда, было очень интересно. Она сидела с вами всю ночь, помогала готовиться. А утром пришла туда, на защиту, а потом вы узнали, что у вас почти двадцать самых настоящих друзей, которые устроили вам вечеринку. И вам было ужасно стыдно, да?

– Да. – Майер улыбнулся. – Я думал, это Рони устроила, но это была не она. Хотя она была очень рада. Она тоже не знала, что будет такой интересный вечер.

– Я не буду. – Тевейра сжала его ладонь. – Я не буду расспрашивать про ночи. Это только вас и её касается. Только скажите, честно, я маме не скажу. Тот третий раз, после которого она ушла, кто был виноват? Честно!

– Никто не виноват. Девушке-стажёрке стало плохо, она слишком мало спала и много возилась с синтезом. Она была на третьем месяце, и, на её счастье в лаборатории был я. Я один тогда не растерялся. Утром, когда она вернулась из больницы, она нашла меня и поцеловала при всех. Рони увидела это и уехала домой в тот же вечер. А у неё через пять дней должна была быть защита. Я не мог найти её два с лишним года.

– А когда нашли, она вас не пустила на порог.

– Да, и чуть не застрелила. А через две недели снова пришла ко мне, называла последними словами и снова осталась. И снова пригрозила про третий раз. Я не знал тогда, что она потеряла ребёнка. Нашего с ней ребёнка. И я не знал, что ей тогда запретили заводить детей, пока не восстановится печень. А синтетику она не хотела. Я её теперь понимаю.

– Она не рассказывала об этом. – Тевейра уселась. – Если вам тяжело, вы не говорите. Мама не любит эту тему. Я спрашивала, почему у неё не было своих детей, она говорит только одно, «не сложилось».

– У них там было ЧП. Кто-то разбил контейнер с эфирными маслами, а тяга не справилась. Это была «Королева ночи», единственный ядовитый для человека вид орхидей Стемрана. Растёт не так далеко от города, кстати. Рони почти сутки провела в реанимации, а потом ей сказали, что ей теперь долго лечить печень и почки, а ребёнок не выжил.

Они долго молчали.

– Вы оба сильные. – Тевейра сжала его ладонь между своими двумя. Встала и пошла «на кухню». – А потом вы снова расстались надолго, а потом была ваша «Шайка», – заключила Тевейра. – Да? Расскажете? Слушайте, чай кончился! На кого они тут запасаются, на птичку, что ли? Но есть кофе, хотите?

Тевейра любит пить только тот кофе, который готовит она сама или мама, или… теперь ещё и Умник.

– Может, я сварю?

– Давайте! Только я привередливая! Будете готовить, пока мне не понравится!

Минуты три они молчали; Майер следил за кофе, ведь тот так любит убегать.

– Айри. – Тевейра закрыла глаза, откинувшись в кресле. – Я никого не буду осуждать. Правда-правда. Главное, что мы сейчас вместе и нужны друг другу. Но мне хотелось знать о вас больше. Расскажете ещё про вас с мамой? Мне это очень нужно. А я расскажу про нас с ней.

Майер улыбнулся и по привычке пригладил уже несуществующие усы.

– Помогите ей. – Тевейра прикрыла глаза. – Помогите нам. Я теперь знаю, почему вы приехали. Лес позвал вас.

– Почему вы так думаете?

– Я видела, как мама устаёт. Столько грязи, очень трудно от неё быстро избавляться. Она часто смотрела на вашу фотографию, улыбалась или плакала, когда думала, что я не вижу. А потом стала ходить в Лес. Она просила его, чтобы он позвал вас. Я знаю.

– Кофе готов, – позвал доктор. – Главное, что я приехал, а кто позвал…

– Нет! Помните людей, которые встречали нас с великаном? Вы для них теперь свой, Майер. Лес слушается только своих. Не тех, кто родился и вырос в Лесу, а тех, кто свой, понимаете?

– Думаю, да. Вам без сахара?

– Без! Ну-ка… – Тевейра отпила. – Вкусно! Спасибо! – она шагнула к Майеру. – Ой!

Вагон тряхнуло, и Тевейра только чудом не вылила содержимое чашки на доктора.

– Мы остановились, – удивилась она. – Уже приехали? Как время пролетело!

– Что-то никто не торопится нас открывать. – Доктор посмотрел на часы. – Подождём минут пять, и откроем сами?

– Только я сначала умоюсь!

21.

Неизвестное место, возле вагона, Техаон 7, 163 г., 11:10

– Ничего не понимаю, – призналась Тевейра. – Где мы? Смотрите, туман кругом! И пахнет странно.

Майер выглянул наружу.

– Это не Тессерон, – отметил он. – Странный воздух. Смотрите, сцепка оборвана!

Оборвана, точно. Точнее словно срезана бритвой. Вот вагон и остановился. Осталось понять, где. Майер вышел сам и помог выбраться Тевейре. Вагон стоял в каменном жёлобе, а за невысокими бортиками начиналась каменистая земля. И туман, кругом туман.

– Телефон не работает, – отметил доктор. – Нет ни одной станции. И воздух какой-то неживой, правда?

– Да, как на складе, – согласилась Тевейра. – Мне страшно! Может, вернуться в вагон, отсидеться там? Подождать?

Вагон сорвался с места так, словно невидимый великан пнул его как мальчишка картонную коробку. Сверхпрочный и сверхнадёжный вагон взлетел и унёсся куда-то вперёд, а их толкнуло порывом ветра. Майер успел заметить, как их вагон смялся в гармошку.