Туманность Андромеды

— Андромеда… — начал осторожно Сайдарис, пятясь задом. — Это я так…конечно, пока официального договора не было, но думаю, я уже имею право,…да и кстати. Вот.

Сайдарис достал старый потрепанный кожаный кошелёк. Это был кошелек папы,…я опустила руки со своим импровизированным оружием и иголки выполи на пол. Я протянула руку и взяла его. Потрогав, я прижала его к груди. От него еще пахло отцовскими руками, которые вечно были испачканы машинным маслом.

Сайдарис увидел, что я снова начинаю хлюпать носом, и растеряно проговорил.

— Я думал, ты обрадуешься…

— Я радуюсь… — прогнусавила я. — это…самая дорогая мне вещь.

Сайдарис осторожно подошел ко мне, но я не собиралась нападать. Он аккуратно накинул мне на плечи одеяло и укутал.

— Ты замерзнешь.

Я удивленно посмотрела на него.

— Зачем ты так волновался из — за меня?

— Просто…не хочу видеть твои слезы. Особенно если плачешь не из-за меня.

Я тихо фыркнула. Но в душе была ему благодарна.

— И кстати…тебе следует успокоиться и поесть.

Сайдарис украдкой глянул за свое плечо, и я проследила его взгляд. Там, за прозрачной стеной моей палаты толпились доктора со шприцами, и смирительными рубашками.

— Если ты продолжишь в том же духе, то тебя могут оставить здесь…я думаю, ты не хочешь этого.

— Не хочу…

— Я так и думал. Тогда давай покажем им, что ты хорошая девочка.

Я послушано кивнула. Сайдарис откатил мою кровать на место, и я в нее улеглась. Потом спокойно поела, и даже поспала.

Было решено, что завтра, я могу быть выписана. И заключить официальное соглашение о праве Владения мной.

* * *

— Я на связи.

— Как все прошло?

— Хорошо. Она пока в клинике, но скоро отправиться башню. За ней хорошо следят. Надо будет постараться, чтобы мы могли выбраться.

— У вас есть два месяца, до восхода солнца. Потом улететь будет проблематично.

— Я помню. Не переживай. Главное продолжайте работу. Мне нужна слежка за всем членами совета в кинжальной башне.

— Будет.

— А еще…

— Что?

— Как ей обо всем рассказать? Она мне не поверит.

— А ты постарайся, что бы поверила.

— Почему ты сам не можешь ей все рассказать?

— Потому, что уже пробовал. И не получилось. Она нам нужна. Она изучала навигационное дело. Знает или может догадываться, куда нам надо будет лететь. Если ее не станет, эоранцы погибнут без новой матери.

— Ясно.

— Не жалеешь?

— О чем?

— Мы говорим о твоем народе.

— Народ…то, что мы делаем, не заслуживает оправдания. Или объяснения. Это чудовищно. У меня другие понятия о том, как все должно произойти…Оно не сходится с тем, что есть сейчас.

— Я рад это слышать.

— Держи меня в курсе дела, Шон.

— Не волнуйся. Береги Ану…

— Я обещаю тебе, ей ничего не грозит.

— До связи…

Отбой.

* * *

В день моей выписки, мне принесли одежду эоранцев. Молодые эоранки носили платья из плотной рифлёной ткани самых разных расцветок. Передо мной лежало именно такое платье глубокого синего цвета. Я взяла его и зашла за ширму. Платье было как раз. Сидело, как влитое. Оно обхватывало талию и бедра и спускалось до щиколоток, где и сужалось. На пояс вешался тонкий поясок из плетеных цветных нитей. Он соединялся серебряным кольцом, и свободно падал поверх платья. Данное сочетание цветов на поясе, говорило о том, я принадлежу эоранцу…я печально взяла поясок в руки и оглядела фиолетовые, темно-зеленые и белые нити…

Поверх платья обычно носили плащ. Но плащ мне накинет на плечи Сайдарис, когда я подпишу договор о праве владения. Тем самым он подтвердит свои намерения.

На ноги я обула легкие туфельки на плоской подошве из переливающейся, полупрозрачной ткани.

Я огляделась в поисках расчески и не нашла ее. Печально вздохнув, я села на кровать. Скоро Сайдарис придет…