Туманность Андромеды

Глубочайшая тьма космоса наступила вместе с усилившимся холодом. Звезды светили неистово яркими голубыми иглами. Незримый и неслышный полет метеоритов ночью казался особенно пугающим. На поверхности темного шара, внизу в течениях атмосферы вспыхивали разноцветные облака электрического сияния, искровые разряды гигантской протяженности или полосы рассеянного свечения длиной в тысячи километров. Ураганные ветры сильнее любой земной бури проносились там, внизу, в верхних слоях воздушной оболочки. Насыщенная излучением Солнца и космоса, атмосфера продолжала оживленное перемешивание энергии, чрезвычайно затрудняя связь стройки с родной планетой.

Внезапно что-то изменилось в мирке, затерянном во мраке и чудовищном холоде. Дар Ветер не сразу сообразил, что зажглись осветители планетолета. Еще чернее стала темнота, потускнели свирепые звезды, но платформа и каркас ощутимо выделялись в белом ярком свете. Через несколько минут «Алтай» уменьшил напряжение. Свет стал желтым и менее интенсивным. Планетолет экономил энергию своих аккумуляторов. Снова, как днем, задвигались квадраты и эллипсы листов обшивки, решетки ферм крепления, цилиндры и трубы резервуаров, постепенно находя свое место на скелете спутника.

Дар Ветер нащупал поперечную балку, взялся за роликовые ручки на тросовых поручнях и, оттолкнувшись ногой, взвился вверх. У самого люка планетолета он сжал находившиеся в ручках тормоза и остановился как раз вовремя, чтобы не удариться о запертую дверь.

В переходной камере не поддерживали нормального земного давления, чтобы уменьшить потерю воздуха при входах и выходах большого числа работавших. Поэтому Дар Ветер, не снимая скафандра, шагнул во вторую, временно сооруженную вспомогательную камеру и тут отключил шлем и батареи.

Разминая уставшее от скафандра тело, Дар Ветер твердо ступал по внутренней палубе, наслаждаясь возвращением к половине нормальной тяжести. Искусственная гравитация планетолета работала непрерывно. Невыразимо приятно чувствовать себя прочно стоящим на почве человеком, а не легкой мошкой, вьющейся в зыбкой и неверной пустоте! Мягкий свет и теплый воздух, удобное кресло манили растянуться и отдаться бездумному отдыху. Дар Ветер переживал наслаждение своих предков, когда-то удивлявшее его в старинных романах. После долгой дороги в холодной пустыне, мокром лесу или обледенелых горах люди входили в теплое жилье — дом, землянку, войлочную юрту. И тогда, как здесь, тонкие стены отделяли от огромного и опасного мира, враждебного человеку, сохраняя ему тепло и свет, позволяя отдыхать, набираться сил, обдумывать дальнейшие дела.

Дар Ветер отказался от соблазна кресла и книги. Пришлось связаться с Землею — зажженное в высоте на всю ночь освещение могло создать переполох у наблюдателей обсерваторий, следивших за стройкой. Кроме того, следовало предупредить, что пополнение понадобится раньше срока.

Сегодня связь оказалась удачной — Дар Ветер говорил с Громом Ормом не кодированными сигналами, а по ТВФ, очень мощному, как у всякого межпланетного корабля. Старый председатель остался доволен и немедленно позаботился о подборе нового экипажа и усиленной доставке деталей.

Выйдя из поста управления «Алтая», Дар Ветер прошел через библиотеку, переоборудованную в спальню установленными по стенам двумя ярусами коек. Каюты, столовые, кухню, боковые коридоры и передний зал двигателей тоже снабдили добавочными койками. Планетолет, превращенный в стационарную базу, был переполнен. Дар Ветер шел, едва волоча ноги, по коридору, облицованному коричневыми плитами теплой на ощупь пластмассы, и лениво открывал и захлопывал тугие герметические двери.

Он думал об астролетчиках, проводивших десятки лет внутри подобного корабля без всякой надежды покинуть его и выйти наружу раньше убийственно долгого срока. Он живет здесь шестой месяц, каждый день покидая тесные помещения и трудясь в угнетающем просторе межпланетной пустоты. И уже тоскливо без милой Земли — ее степей, моря, кипящих жизнью центров жилых поясов. А Эрг Ноор, Низа и еще двадцать человек экипажа «Лебедя» должны будут провести в звездолете девяносто два зависимых года, или сто сорок земных лет, считая с возвращением корабля к родной планете. Никто из них не сможет прожить столько! Их тела будут сожжены и похоронены там, в безмерной дали, на планетах зеленой циркониевой звезды…