Туманное будущее (СИ)

За прошедшие двадцать один день много чего произошло в их жизни. Начиная с ареста, а затем суда над Нарциссой Малфой, который всколыхнул всё магическое сообщество.

Когда в ту роковую пятницу колдунья приехала в Хогвартс, чтобы попросить Северуса замолвить за нее словечко, никто и предположить не мог, что именно она оказалась виновной в последующих несчастьях Снейпа, буквально толкнув юношу в лапы Волдеморта. Не смотря на признание, миссис Малфой не испытывала ни малейшего стыда за совершенное деяние. Ненависть, которую и по сей день испытывал Северус к матери Драко, обещала исчезнуть не скоро. Этот день стал судьбоносным так же для самой Нарциссы Малфой. Со слов Дамблдора, полученная информация в спешном порядке была перенаправлена в Министерство Магии неподкупному Кингсли Шеклболту – новому министру. Ледяной взгляд, которым при этом одарил мать Драко, мог смутить кого угодно. Она же, в свою очередь, лишь мило смутилась, неловко оправдываясь перед сыном, но не перед Северусом.

Гарри знал, что Драко сильно страдал от прошлых деяний своей матери. Тот, конечно, подозревал, что ведьма служит Волдеморту, поэтому некоторые её поступки были далеки от подражания. Однако он всегда думал, что мать была вынуждена повиноваться, а не добровольно участвовать в вербовке новых Пожирателей Смерти, действуя по собственной инициативе и желанию для Темного мага. Это стало самым большим разочарованием для бывшего слизеринца, мечтающего стать аврором.

И еще блондин твердо знал: он никогда не сможет держать на нее обиду или возненавидеть навечно, поскольку Нарцисса была его матерью и любила его чисто и искренне, как может любить только самый близкий и родной человек, и он отвечал ей тем же. Им пришлось поговорить по душам: он с удивлением узнал свою матушку в новом качестве, что женщина тщательно скрывала, пользуясь им исключительно для защиты от сотрудников Министерства.

Нарциссе Малфой и ее сообщнику всё же вынесли решение Магического суда.

Мать Драко не взяли под стражу, чтобы сопроводить в камеру Азкабана. Всё было намного хуже: суд вынес решение – 31 200 часов на общественных работах. То есть, сорок часов в неделю в течение пятидесяти двух недель без права перерыва хотя бы на неделю, а это, не много, ни мало, на целых пятнадцать лет! Половину часов будет посвящена помощи юным волшебникам, родившимся в маггловских семьях, для их успешной адаптации в магическом мире. Другая половина – уборке улиц без магии и волшебной палочки, которую изъяли после оглашения приговора. Для гордой аристократки такое наказание было тяжелее, чем тюремный срок.

Что касается Долорес Амбридж: она была приговорена к трем годам тюрьмы в Азкабане и 10 400 часам общественных работ. Ведьма получила менее строгое наказание, чем леди Малфой, поскольку госпожа Амбридж никогда не входила в число Пожирателей Смерти, однако весьма охотно помогала матери Драко опровергать слухи о том, что она действует от имени Темного Лорда. Впрочем, ее помощь никогда не выходила за рамки закона, когда это было выгодно. Леди Малфой подтвердила, что нередко, по просьбе Амбридж, использовала Imperius, когда маги отказывались выполнить её какие-либо требования. Как и Нарцисса Малфой, половину времени Долорес Амбридж должна была посвятить уборке улиц, другую – Гарри Поттеру и его друзьям в пользу благотворительной организации, занимающейся помощью детям-сиротам войны. Она была лишена права голоса, у нее была изъята волшебная палочка, и раз в месяц она была обязана производить краткий отчет своим тем самым специальным пером.

Их наказание было вполне заслуженным. Но последним событием, которое поставило точку в этом деле, к обоюдному удовольствию Гарри и Северуса, стала их последняя встреча с Нарциссой Малфой в присутствии нескольких Авроров, некогда входивших в Орден Феникса, нового министра Магии, Рона и Гермионы. Последняя, чуть сузив карие глаза, сделала шаг в сторону аристократки, заявив во всеуслышание:

- Будучи мужчиной и, прежде всего, джентльменом, профессор Снейп никогда не поднимет руку на женщину, даже такую мерзкую и глупую, как вы, но лично я буду спать спокойно и через сто лет, не терзаясь угрызением совести!

По мере ее слов, насмешливое выражение лица Нарциссы Малфой сменилось удивлением, а затем взбешенным оскорблением. Улыбка сменилась оскалом боли и унижения, когда звонкая пощечина заалела на бледной щеке ведьмы. Её шлепок эхом прокатился по коридору.

Северус был бесконечно благодарен юной ведьме, поскольку понимал: для чистокровной ведьмы слова и пощечина от магглорожденной более унизительны, чем самый суровый приговор правосудия.

После заседания они все вместе отметили восстановление справедливости. И только Драко отказался от приглашения, что остальные восприняли с пониманием…

Гарри вынырнул из воспоминаний, когда Северус вздрогнул во сне. Молодой человек, улыбаясь мыслям о предстоящем дне и сумасшедшей идее, которую планировал осуществить нынче же, обставив ее по-особенному, неслышно поднялся с постели.