Туман будущего. Роботы

– Не усложняй, и тут придумают решение, – с улыбкой ответил сын. – Все меняется, и это тоже изменят, просто привыкай, на спутнике все так. Сначала тяжко, но потом втягиваешься.

– О, «втянутся»! Могу поспорить, это второе по популярности слово в колонии, – подойдя к шкафу с едой, съязвил отец.

– Так, хватит придираться к мелочам! – ответил сын.

– Кто придирается? – возмутился Цап-старший. – Кстати, что на ужин?

– Есть одна фишка, – оживился сын. – Если смешать два вида сублимата, то получатся тосты с крем-пастой, но тут главное – правильный вкус…

– Хочешь сказать, кошачий корм может быть эстетически привлекательным?

– Да, – с гордостью ответил сын.

– Тогда показывай!

Весь вечер они болтали, запивая самодельные тарталетки водой, как два старых друга после долгой разлуки. И прав был Артём, говоря, что Луна особенное место, здесь начинаешь острее чувствовать жизнь, и дело даже не в опасности, дело в том, что ты вершишь невозможное, стоишь у горизонта чего-то нового, неизведанного, а значит, нет времени на притворство.

Человек закрепился на спутнике основательно, цепь подземных туннелей соединяет жилые постройки. Герметичные, вентилируемые, они – сосуды города. Каждый блок устроен таким образом, что в случае утечки воздуха быстро изолируется от остальных. В общей сложности, на спутнике живут почти полмиллиона колонистов. Официально город называется «Первый», тут вообще фетиш на нумерацию, сутки на местном – «двадцатьчетверка», неделя – «семерка», месяц – «тридцатка», ну и год, соответственно, «триста шестьдесят пять», при этом в разговорной речи использовались упрощения, хочешь сказать «год», говори «три шесть пять».

– Вот у вас заморочки на цифрах, – рассмеялся Цап-старший.

– Привыкнешь.

– Кстати, забываю спросить, а откуда тут студенты? В городе есть учебные заведения?

– Будут, команда Амиры Вонг предложила создать систему образования, – удивленно ответил сын. – Откуда знаешь про инициативу?

– Я о другом, – ответил Цап-старший. – Про быдло, которое мешает работе терминала на площади Независимости.

– Не пойму, о чем ты? – с набитым ртом спросил Артём.

– В обед смотрел новости. Там какие-то студенты парализовали работу терминала, – ответил Цап-старший.

– Это, наверно, выпускники космогеологи, те, кто по контрактам учится на планете для дальнейшей работы на темной стороне спутника. Сомнительная инициатива предыдущего главы.

– Так это ваши люди? – удивился Цап-старший. – Какого черта тогда они тут бастуют?

– Па, всегда есть недовольные.

– Ты слышал их требования? Вернуть управление колонии человеку. Больше независимости от искусственного разума. Хотят, чтобы Луна стала свободной.

– Спутник, – поправил сын.

– Прости, я не специально.

– Честно, плевать, что они требуют, – запивая водой ужин, сказал Артём. – Мы тут живем, а не они, и нам решать, куда двигаться.

– А если продавят свою повесточку?

– Это проблема Главы, – ответил сын.

– Амиры Вонг?

– Её самой, – подтвердил Артём. – Вот пусть она и думает. Захотела быстрее получить гражданство – пусть суетится.

В колонии трудились и жили лучшие умы человечества. Передовые технологии в ядерной энергетике, медицине, генетике помогали людям вгрызаться в непригодные для жизни условия обитания. Политическое устройство было простым – методом открытого голосования выбирали одного из кандидатов, и он со своей командой, возлагал на себя ответственность за реализацию главных векторов развития города. Должность номинальная, не оплачиваемая, с единственной привилегией – досрочным правом получения гражданства. На спутнике каждый колонист приносил пользу посильным способом. Работали все! Кто не работал, лишался социальной поддержки, становясь туристом без права голоса по ключевым вопросам развития колонии. Основные статьи дохода колонии – добыча редкоземельных металлов, высокотехнологичная медицина и туризм, доход шел исключительно на поддержание экосистемы. В политическом пространстве колонии отсутствовали партии, были только выбранный Глава колонии и его команда – Совет колонии, в задачи которых входила разработка правовых актов, законов и норм поведения. Причем три провальных идеи – и снималась вся команда, получая пожизненный статус туристов. Система простая и надежная, высшей инстанцией был искусственный разум, основной задачей которого являлось сохранить и приумножить популяцию человека на Луне.

– Ты похоронил маму?

– Нет, – сглотнув ком, ответил сын. – Сначала думал, как вернусь на планету, вместе всё сделаем, а потом закрутился.

– Вернется он! – усмехнулся отец. – У тебя работы на годы вперед.

– Прости, – Артём полез в шкаф и достал титановую урну с прахом. – Пока так и стоит в шкафу, как немой укор.

– Надо похоронить, – с прищуром заметил Цап-старший.

– Не могу на Землю лететь, подал документы на гражданство, следовательно, обнулил подданство планеты.

– Тогда давай здесь, – постукивая по электронной бумаге, предложил Аркадий Борисович. – Участок есть.

– Исключено, – резко ответил сын. – Это несколько часов на поверхности, нагрузка, радиация, ладно я выдержу, а ты?