Тулку на испытательном сроке

— Я даже готов сделать вид, что поверил. Хотя конечно не верю ни капли, помнил ты достаточно. Ведь не зря же ты при первой возможности получил посвящения Кагью[10] и, как обычно, тут же про них забыл. Но ладно, допустим. Допустим! Так ты утверждаешь, что если в новой жизни будешь помнить и себя, и этот наш разговор, то обязуешься к следующей нашей встрече полностью постигнуть свою изначальную природу?

Та-дам! Учитель в этот раз сразу зашёл с козырей. Что не ответь, а будет только хуже. Подпишусь, так потом хоть не умирай. В свою способность целенаправленно двигаться по пути практики Дхармы в мире, полном приключений и красивых девушек я верил как-то не слишком. Не подпишусь, так учитель мне прямо тут устроит "курс молодого бодхисаттвы", по сравнению с которым экзамен на краповый берет покажется непринужденной прогулкой по кабакам и борделям.

— Учитель, я буду стараться… — моё жалобное блеяние было именно тем, что учитель и ждал, чтоб начать порку.

— Конечно будешь, ведь на этот раз ты будешь помнить не только свои предыдущие жизни, но и свою СЛЕДУЮЩУЮ жизнь, если не достигнешь полного и окончательного просветления.

— Учитель, я же не могу достигнуть окончательного просветления не нарушив своего обета?! — пытаюсь изобразить максимальную искренность, но попытку к сожалению не засчитывают. Учитель явно не из тех, кто поверит, что я отложил уход в Нирвану из-за того, что в мире остались страдающие от омрачений. Нифига, меня тянет перерождаться дальше потому, что в этом мире море невыпитого вина, ненабитых морд и не обласканных красавиц.

— Просветлишься — поймёшь, что это не проблема. А чтоб ты практиковался и совершенствовался с большим энтузиазмом, я тебе клянусь, что все последующие перерождения у тебя будут исключительно в женских телах и в не самых развитых мирах. Женское тело само будет тебе, как минимум раз в месяц, доносить по крайней мере две из четырёх благородных истин[11]: что в мире есть страдания и у этих страданий есть причина. И причина — в твоём раздолбайстве и безалаберности.

— Но в этот раз я по крайней мере буду мужчиной? — мне стало по настоящему тоскливо. Если учитель что-то пообещал, обратной дороги уже точно не будет. А уж как в средневековье девки страдали, я хорошо помню. Сам не мало к их страданиям приложил руку и не только. Не, пожалуй в самом деле пора за ум браться и не доводить до крайностей!

— Не обязательно, если хочешь, можешь не ждать следующей жизни. Мы же оба прекрасно знаем, что ты опять будешь девок портить и драки драться. Так что лучше рожай детей и обихаживай мужа в качестве практики сострадания.

— Учитель, нет. Ты же обещал, что эта жизнь будет в мужском теле!!!

— Ну не то, чтоб обещал, но так и быть, в последний раз… Кстати, чтоб ты повеселился, так сказать на последок, будет тебе мирок по спецзаказу. Любил всякие сказки читать? Вот в такой мир сказок для взрослых и попадешь. И еще, не я тебе память сохраню, а ты сам ее должен удержать. Я только немного помогу-подстрахую, не более того. Наставления Бардо Тхёдол[12] помнишь? Как почувствуешь, что новая жизнь зародилась, сразу же погружайся в медитацию и пребывай в ней все время до родов и в родах особенно. Пока не научишься в новом теле держать голову, медитируй на собственную личность. Иначе все воспоминания утратишь. А отговорки я принимать в расчёт не стану. До встречи, ученик. Уж постарайся, чтоб в следующий раз мне не пришлось тебя называть ученицей, — лицо учителя просто светилось добротой и заботой. Мне ужасно захотелось ответить ему какую-нибудь колкостью. Только троллинг Будды — занятие ещё менее приятное, чем игра в футбол кирпичом. И к тому же я просто не успел, так как меня засосало в открывшуюся тёмную воронку.

Дальше был полет по знаменитому тоннелю к светящейся вдалеке точке, быстро увеличивающейся в размерах. И вот вспышка света озарила весьма откровенную сцену, разворачивающуюся в небольшой опрятной комнате на простой, но довольно широкой кровати. Окинув взглядом своих будущих родителей я с удовольствием отметил, что бесит меня будущий папочка. Так что быть мне в следующем рождении мальчиком. Это знание успокаивало, поскольку оказаться девкой в эпоху развитого или не очень феодализма — удовольствие на любителя. На любителя мазохистских времяпровождений. Учитель ведь мне этим пригрозил вовсе не для расширения моего сексуального кругозора. Плохо жилось женщинам в средневековье, чего уж тут кривить душой. И скучно, и никакой самостоятельности, и уязвимостей целый мешок. А судя по интерьеру в спальне моих родителей и лежащему тут мечу, здесь век пара и электричества ещё не проявился даже в форме идей.