Тухачевский

После долгой и весьма секретной дискуссии Гейдрих сумел убедить Гиммлера и, что еще важнее, Гитлера принять его образ мыслей. Во внутренних советских ссорах Германия должна выступить на стороне Сталина. Тухачевский и его товарищи должны быть представлены как изменники, и возмущенная Красная Армия, помимо прочего, лишится своих наиболее способных офицеров. Всё, что для этого надо сделать, так это снабдить Сталина доказательствами изменнических связей Тухачевского с германским верховным командованием; сведения о его намерении совершить переворот, призванные закончить картину, можно было безопасно оставить генералу Скоблину для выяснения (или фабрикации).

Вся операция была подготовлена в обстановке строжайшей секретности. Она продолжалась с 1936 по 1937 год. Гейдрих вкратце известил о ней только своих непосредственных подчиненных, и то сообщил им лишь минимум сведений, необходимых для исполнения своих ролей. Позднее генерал СС Герман Беренс рассказывал мне, как он разрабатывал технические детали операции. Кроме Гиммлера и самого Гейдриха лишь Беренс знал весь секрет дела. Я знал его очень хорошо во время войны, когда он был начальником войск СС и полиции в Белграде (Хёттль в разведке отвечал за балканское направление. — Б. С.). (Позднее, в 1946 году, Беренс был выдан Тито и казнен за военные преступления.)

Первоначально Гейдрих попытался вовлечь в заговор против Тухачевского шефа абвера адмирала Канариса. Он попросил Канариса разрешить ему взять любые документы, находящиеся в распоряжении адмирала и касающиеся переписки германского верховного командования с русскими по поводу военного сотрудничества, и в особенности любые подлинные письма Тухачевского и других старших советских офицеров. Но Канарис, слишком хорошо знавший Гейдриха (в свое время он был капитаном крейсера, на котором служил будущий шеф РСХА. — Б. С.) и немедленно заподозривший нечестную игру, нашел какой-то предлог и отказал. Тем не менее, Гейдрих — или скорее Беренс — преуспел в получении того, что хотел, и без помощи Канариса. Как это было сделано, не совсем ясно; но известно, что по меньшей мере однажды Беренс взломал помещение архива германского верховного командования и похитил ряд документов. Получив то, что ему требовалось, Беренс в апреле 1937 года начал готовить необходимые фальшивки в изолированном от внешнего мира подвале здания Гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе в Берлине. Для этой цели он оборудовал лабораторию со всеми необходимыми техническими приспособлениями и лично позаботился о мерах безопасности. Лаборатория была полностью изолирована от остальной части здания. В нее могли входить только те, кто непосредственно там работал, а у входа стоял специально подобранный охранник. Гейдрих также прибег к услугам двух недавно агентов ГПУ, захваченных несколькими месяцами ранее и призванных им на помощь, в то время как третий русский агент, добровольно перешедший на службу в берлинское гестапо, был задействован непосредственно в изготовлении фальшивок. Насчет этого третьего агента Беренс держался совершенно иного мнения, чем Гейдрих, дойдя даже до утверждения, что это русская секретная служба, а не Гейдрих, породила идею фальсификации дела против Тухачевского и что Гейдрих был, сам того не сознавая, всего лишь орудием в руках ГПУ.

Что можно сказать определенно, так это то, что переписка Тухачевского и его коллег со старшими немецкими генералами, охватывающая период около двенадцати месяцев, была сфабрикована в подвале Гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе, и из нее следовало, что Тухачевский смог заручиться обещанием поддержки со стороны вермахта в осуществлении путча, который он намеревался предпринять против Сталина. Документы были приготовлены быстро, и всего через несколько дней, в начале мая, Гиммлер смог передать досье — вполне объемистую папку — в руки Гитлеру. Кроме подлинной корреспонденции, досье содержало самые разнообразные документы, включая расписки русских генералов в получении весьма значительных денежных сумм, будто бы полученных ими от германской секретной службы в обмен на предоставленную информацию.

Приписываемые Тухачевскому и его сообщникам письма несли на себе все признаки подлинности; отметки на полях в виде инициалов указывали на то, что письма читали фон Сект, Гаммерштейн, Канарис и целый ряд других генералов, были воспроизведены с полной достоверностью, и вторые экземпляры писем, написанных немецкими генералами русским заговорщикам, также включили в папку. Наконец, чтобы вовлечь Канариса в заговор, Гейдрих включил в досье фальшивое письмо, в котором Канарис благодарил Тухачевского и еще одного или двух генералов за их сведения о Красной Армии. Гитлер выразил высокую оценку того, как материал был приготовлен, и дал санкцию на его передачу русской секретной службе.