Тухачевский

В тот период Сталина устраивало противостояние двух группировок в руководстве вооруженных сил. Борьба между ними до поры до времени гарантировала, что ни одна из них не будет играть самостоятельную политическую роль и угрожать партийной диктатуре. Но когда в 1937 году подготовка к новой войне вступила в заключительную фазу и мощь вооруженных сил должна была значительно возрасти, Иосифу Виссарионовичу потребовалось единое военное руководство, и он без колебания сделал выбор в пользу лично преданных ему «конармейцев».

Готовясь к мировому военному противостоянию, оснащая Красную армию тысячами и тысячами танков и самолетов, Сталин произвел в 1937–1938 годах масштабную зачистку высшего командного состава от тех, в чьей стопроцентной лояльности к себе сомневался. Заодно он зачистил и гражданскую номенклатуру. Зачистка делалась отнюдь не на случай возможного поражения — о нем Сталин не думал. Воевать собирались «малой кровью и на чужой территории». Зачистка нужна была в ожидании грядущей победы. Сталин очень хорошо знал историю революций и понимал, что Бонапарты рождаются из побед, а не из поражений. Призрак бонапартизма преследовал его всю жизнь. Именно опасения, что кто-то из победоносных маршалов двинет полки на Кремль, заставили диктатора инспирировать дело о «военно-фашистском заговоре» и казнить Тухачевского, Якира, Блюхера (того, правда, строго говоря, не казнили, а забили насмерть на следствии) и сотни других командармов и комдивов, комкоров и комбригов, в чьей лояльности в тот момент еще не было никаких оснований сомневаться. Остались только проверенные «конармейцы» — Ворошилов и Буденный, Шапошников и Тимошенко, Мерецков и Жуков, у которых, как полагал Сталин, опасных амбиций в случае победы не возникнет. Правда, насчет Жукова к концу войны он это мнение, похоже, изменил и уже вскоре после победного 1945-го отправил его в не слишком почетную ссылку. Но не уничтожил, а все-таки сохранил для грядущих боев.

Личные отношения Климента Ефремовича Ворошилова и Михаила Николаевича Тухачевского, пожалуй, ярче всего выражаются в их переписке, точнее, в резолюциях, которые накладывал «первый сталинский маршал» на послания маршала второго. 15 ноября 1925 года Тухачевский, только что назначенный начальником Штаба РККА, писал только что назначенному наркому по военным и морским делам Ворошилову: «Уважаемый Климент Ефремович. Я послал Вам вчера телеграмму шифром по линии ГПУ — не знаю, как скоро Вы ее получите. Дело в том, что Август Иванович (Корк, близкий к Тухачевскому и только что назначенный командующим войсками Белорусского военного округа. — Б. С), во-первых, в очень натянутых отношениях с командирами, с которыми ему приходится работать. Комбинация Августа Ивановича и Александра Ивановича (возможно, речь идет об Александре Ивановиче Тодорском, ранее являвшемся подчиненным Корка в Закавказье, а теперь командовавшем стрелковым корпусом в Белоруссии и одновременно бывшем помощнике командующего округом. — Б. С.) очень сухая. Во-вторых, Август Иванович очень туг по части оперативного мышления, а без этого на новой должности обойтись нельзя. Август Иванович опытный командарм, но в пределах не слишком широких разграничительных линий и определенной задачи.

Иероним Петрович (Уборевич, еще один командарм из команды Тухачевского. — Б. С.) — дело другое. Он обладает авторитетом в среде комсостава, прекрасно мыслит оперативно, работает, совершенствуется, — словом, он является лучшим кандидатом туда, куда направлен Август Иванович (Уборевич возглавил Белорусский военный округ только в 1931 году. — Б. С). Я очень бы просил назначить моим преемником И. П. Как будто бы не слишком сложно было бы сделать такую же перетасовку и с формальной стороны (то есть И. П. вместо А. И. и наоборот). Совершенно уверен, что иначе не избежать трений. Уже до переезда А. И. в Тифлисе эти трения обострялись.

Второй вопрос относительно пленума РВС. Он намечался на конец декабря, то есть после партсъезда. Практика показывает, что при таком совмещении все переутомляются и пленум проходит скомканно. С другой стороны, после генеральных передвижек, только что имевших место, необходимо два-три месяца для основательной подготовки к пленуму. Поэтому я вношу предложение перенести пленум на февраль.

С коммунистическим приветом. М. Тухачевский.

Сочи. 15.XI.1925».

На этом письме Климент Ефремович начертал резолюцию: «Новому начштабу не мешало бы знать, что после опубликования приказа о назначениях возбуждать вопрос о новых комбинациях является по меньшей мере актом недисциплинированности. Письмецо показательно. Боюсь, как бы мне не пришлось раскаиваться в «выборе» наштаресп. Попробую взять его в лапы. Ворошилов.

19. XI.1925 г.».