Читаем Тукай полностью

Собственно писательским трудом Тукай мог заниматься только в ночное время, когда в медресе все затихало. С той поры и выработалась у него привычка работать по ночам. Редакция «Уральца» размещалась в трех комнатах. В одной – контора, в другой – экспедиторская, в третьей – кабинет редактора. Внизу, в четырех подвальных комнатах – типография. В одной из них – наборный цех газеты «Фикер».

Основное рабочее место Тукая было в наборном цехе. Спертый, пропитанный свинцовой пылью воздух, шум, теснота. По соседству стучит печатный стан. Где-то в углу Габдулла над шрифтовыми кассами правит гранки. Отдав их наборщику, он кладет перед собой бумагу и начинает быстро писать статью или фельетон в номер,

Время от времени он работал и в доме Тухватуллиных: Мутыгый приглашал его к себе для чтения материалов, поступающих со стороны, для правки и редактирования. Иногда Габдулла писал у него в доме и свои статьи, которые срочно шли в номер. Но так бывало лишь в начале их совместной работы. Позднее он стал ходить к ним редко, и на то имелись свои причины.

Тухватуллины жили в то время в двухэтажном каменном доме, широко и зажиточно. Мутыйгулла-хазрет не стремился к роскоши, но его семья старалась жить по-иному, держаться современного образа жизни, беря пример с богатых семей. Пренебрежение к старым обычаям и религиозным догмам, свободомыслие, стремление к культуре, к искусству – все это хорошо, но Габдуллу не могли не отталкивать церемонность, высокомерие и чванство, которые, подобно многим недавно разбогатевшим семьям, были свойственны и Тухватуллиным. Если хаз-рет и Камиль признавали талант Габдуллы, то для других членов семьи, для абыстай, для жены Камиля, для детей Мутыйгуллы-хазрета Габдулла был всего-навсего одним из бедных шакирдов. Поэтому неудивительно, что поэт в конце концов предпочел для работы угол в типографии или «худжру» за занавеской.

Если, помня об этом, сопоставить написанное Габдул-лой за восемь месяцев 1905—1906 годов с творческой продукцией других татарских авторов, начавших печататься в ту же самую пору, то можно только восхищаться его работоспособностью.

<p>2</p>

О чем же и как писал Тукай в эти восемь месяцев? Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать, что происходило в Уральске, какое участие принимал молодой поэт в этих событиях. Социал-демократы, только что вышедшие из стадии кружковщины, начали создавать в Уральске свою организацию. Типография «Уральца» использовалась ими для выпуска листовок, текстов революционных песен и другого агитационного материала. Были среди типографских рабочих и члены социал-демократической партии.

По свидетельству Саши Гладышева, они вместе с Габ-дуллой участвовали в распространении прокламаций и революционных песен. Отправлялись на Анисимовское озеро и подкладывали листовки рыбачившим там мастеровым, разбрасывали даже на центральной улице города Большой Михайловской.

По словам Гладышева, рабочие любили Габдуллу и прозвали его «интеллигентным татарином». «Нам разрешали приходить и на собрания, – вспоминал Глады-шев, – но мы еще не пользовались правом полного голоса».

Габдуллу, естественно, не могло удовлетворять такое «детское» занятие, как распространение листовок. Он читает от корки до корки все приходившие в редакцию столичные газеты. Особенно интересовали юношу подпольная печать, брошюры революционного содержания. Интерес к такого рода литературе и знакомство с нею подтверждается и переводами брошюр «Царь-Голод» и «Война и Государственная дума», которые были сделаны Тукаем для «Эль-гаср эль-джадида».

Революционный подъем масс вынудил царя опубликовать документ, который вошел в историю под названием «Манифест 17 октября». В нем обещались свобода слова, печати, собраний, созыв законодательной думы, конституция. То была первая явная победа революции. Либерально-буржуазные партии принялись восхвалять царский манифест, сеять конституционные иллюзии. Социал-демократы с первого дня объясняли народу, что манифест – пустая бумажка, маневр, с помощью которого хотят потушить революционный пожар. Они призывали продолжать наступление с целью свержения самодержавия.

Молодой Тукай, узнав о манифесте, а затем и прочитав этот документ, опьянел от радости.

Его величеством царемОт мук все спасены кругом:Встревожен смутой, мятежом,Царь волю дал навеки.Среди татар есть люди с избытком свежих сил.Нам стародум не нужен, невежда нам постыл.Нам государь российский свободу возвестил, —Отныне будем сами вершить свои дела.

Поэту представляется, что, как только соберется дума и будет принята конституция, народы России обретут наконец права и подлинную свободу. А потому надо забыть внутринациональные распри и, «единые, как тело и душа», приняться за работу, начать борьбу против косности и невежества, за просвещение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии