Тугая струна

И только Шэз, насколько Тони мог судить, вела себя иначе, чем другие. Не то чтобы она испытывала какие-то сложности в общении. Скорее она просто хотела держать дистанцию, не испытывая склонности к панибратской фамильярности, которая чем дальше, тем больше процветала в группе. Она вместе со всеми шутила, участвовала в совместных мозговых атаках, но все время чувствовалось, что ее отделяет от других невидимая стена. В ней Тони ощущал страсть к успеху, которая отсутствовала у остальной команды. Правда, и остальные не были лишены амбиций, но в случае с Шэз дело обстояло серьезней. Она целиком подчинила себя стремлению к успеху, потребности, сжигавшей ее изнутри и уничтожавшей даже тень легкомыслия. Каждый день она приходила первой и уходила последней, с жадностью хватаясь за любую возможность почерпнуть у Тони какие-то дополнительные сведения на тему занятия. Но именно эта потребность в успехе делала ее более чувствительной к неудачам. То, что он мысленно определил как отчаянную потребность в одобрении, было оружием, которое могло обратиться против нее, и с самыми разрушительными последствиями. Если она не скинет с себя защитную броню и не откроет дорогу сопереживанию, ей никогда не бывать тем отличным специалистом, каким она могла бы стать. И это уже его задача — дать ей почувствовать, что она может ослабить бдительность, что это ей ничем не грозит.

В ту же секунду Шэз подняла голову, взор ее был устремлен прямо на него. В ее глазах не было ни смущения, ни замешательства. Она просто глядела так какое-то мгновение, а потом снова вернулась к тому, что читала. Похоже было, будто она проникла в банк его памяти за недостающей информацией и, взяв то, что ей нужно, снова отсоединилась. Слегка выбитый из колеи, Тони откашлялся.

— Четыре разных случая нападения и изнасилования. Ваши комментарии?

Для этой группы уже прошли времена неловкого молчания и желания вежливо пропускать вперед других. Теперь, как уже бывало не раз, сразу же заговорил Леон Джексон:

— На мой взгляд, главное тут в выборе жертв. Я читал где-то, что серийные насильники, как правило, выбирают жертв внутри своей возрастной группы, а всем этим женщинам от двадцати до тридцати лет. Кроме того, все они — коротко стриженные блондинки, склонные к полноте и делавшие все, чтобы не расплыться. Две из них бегали по утрам, одна играла в хоккей, одна увлекалась греблей. Все они занимались спортом в местах, где искавшему жертву извращенцу было легко за ними наблюдать, не привлекая внимания.

— Спасибо, Леон. Еще комментарии?

Саймон, отчаянный спорщик, тут же ринулся в бой, его шотландский акцент и привычка глядеть исподлобья добавляли ему агрессивности.

— На это можно возразить, что женщины, увлекающиеся такими видами спорта, заранее уверены, что с ними никогда ничего не случится, и поэтому не боятся в одиночку появляться в самых безлюдных местах. В нашем случае запросто могло быть двое, трое или даже четверо нападавших. А если так, подключать специалиста будет лишь пустой тратой времени.

Шэз покачала головой.

— Это не случайные жертвы, — уверенно сказала она. — Ты читал их показания: каждый раз нападавший завязывал им глаза. Все четверо утверждают, что он не переставая осыпал их оскорблениями. Это не может быть простым совпадением.

Саймон не думал так легко сдаваться.

— Не говори ерунды, Шэз, — возразил он, — всякий импотент, прибегающий к насилию, чтобы у него что-то получилось, обязательно станет подогревать себя руганью. А что касается завязанных глаз, то тут уж вовсе нельзя усматривать ничего общего, ну разве что в первом и третьем случаях насильник воспользовался собственной головной повязкой жертвы. А во втором случае, — он помахал листками, — преступник натянул ей на лицо футболку и завязал в узел. В четвертом случае у него был с собой скотч, который он и обмотал вокруг головы. Все время по-разному.

Он откинулся на спинку стула, добродушно усмехаясь, что никак не соответствовало сокрушительной силе его аргументов.

Тони улыбнулся:

— Отличный переход к тому, о чем я сегодня как раз собирался говорить. Спасибо, Саймон. Сегодня мне предстоит раздать вам ваши первые задания, а в качестве вступления я предложу вам краткое руководство для начинающих: отличие почерка от МО. Кто-нибудь из вас знает, о чем речь?

Кэй Хэллам, вторая женщина в группе, оторвав локоть на несколько дюймов от стола, вопросительно взглянула на Тони. Он кивнул. Кэй аккуратно заправила за уши светло-каштановые волосы — жест, который, как он уже раньше отметил про себя, был для нее главным способом выглядеть женственной и ранимой и тем самым избегать критики, в особенности когда она собиралась высказать нечто непререкаемое.

— МО — это динамика, тогда как почерк — статика, — сказала она.