Тугая струна

Прежде он верил, что настанет день, и эти суррогатные смерти принесут ему очищение навеки. Но катарсис никогда не длился долго. Мало-помалу потребность всякий раз возвращалась.

Честное слово, повезло, что он сумел отточить свое искусство до совершенства. Столько лет, столько смертей, а только одна эта чокнутая что-то заподозрила.

Джеко улыбнулся своей тайной улыбкой, не предназначенной ни для кого из его фанатов. Да, Шэз Боумен пришлось наказать по-другому. Но это наказание тоже принесло своего рода удовлетворение. Оно навело его на мысль, не пора ли внести кое-какие изменения.

Превращать это в рутину он не собирался.

Расстроенный, Тони поднимался по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Никто не пустил его к Саймону. Колин Уортон встал стеной, заявляя, что не в его компетенции разрешить Тони участвовать в расследовании. Пола Бишопа не было на месте. Он торчал на одном из своих бесконечных заседаний, которые всегда случались удивительно кстати, а у старшего суперинтенданта, со слов его помощников, встретиться с Тони не было времени.

Он распахнул дверь в комнату, где обычно проходили их занятия, ожидая увидеть четверых оставшихся членов своей команды, занятых чем-нибудь полезным. Вместо этого его встретил лишь взгляд Кэрол Джордан, поднявшей глаза от папки с документами, открытой перед ней на столе.

— Я уже начала думать, что перепутала день, — сказала она.

— А, Кэрол, — вздохнул Тони, опускаясь без сил на ближайший стул. — Я совершенно забыл, что сегодня вечером ты должна приехать.

— Похоже, что ты не единственный, — сухо сказала она, делая жест в сторону пустых кресел. — Где все остальные? Прогуливают?

— Значит, тебе никто не сказал. Да? — отозвался Тони. На лице его было страдание, глаза сердито поблескивали.

— Что случилось? — спросила она, и сердце защемило от нехорошего предчувствия. Что еще могло обрушиться на его голову, причиняя ему новую боль?

— Ты помнишь Шэз Боумен?

Кэрол кивнула, грустно усмехнувшись:

— Ходячее честолюбие. Синие глаза горят. Использует свои уши и рот в правильной пропорции два к одному.

Тони передернуло.

— Уже не использует.

— Что с ней стряслось? — в словах Кэрол послышался испуг, хотя она по-прежнему больше боялась за Тони, чем за Шэз.

Он сглотнул и закрыл глаза, представив себе картину ее смерти и стараясь заставить голос звучать ровно.

— Стряслось то, что на нее напал сумасшедший. Некто, кому показалось забавным выдавить эти самые горящие синие глаза и отрезать те самые широко открытые уши, а заодно залить что-то настолько едкое в этот самый так умно говорящий рот, что он стал похож на полосатую жевательную резинку. Она мертва, Кэрол. Шэз Боумен мертва.

Кэрол широко открыла глаза, в которых читались ужас и недоверие.

— Нет, — еле слышно выдохнула она. И потом довольно долго молчала. — Это ужасно, — сказала она наконец, — в ней было столько жизни.

— Она была лучшей из всех. Из кожи вон лезла, чтобы быть лучшей. Но никогда не заносилась. Она могла работать в команде с остальными и не выставлять напоказ то, что она — словно скаковая лошадь в компании ослов. То, что он сделал с ней, попало в самое яблочко. Он метил в самую ее суть.

— Почему?

И, как это часто бывало прежде, во время их совместной работы, Кэрол задала самый нужный вопрос.

— К телу он прислонил листок из компьютера. Изображение трех мудрых обезьян и пояснение из энциклопедии.

Глаза Кэрол понимающе блеснули, но тут же она озадаченно нахмурилась:

— Но ведь ты же не думаешь всерьез… Та ее гипотеза… Она ведь не может быть как-то связана, да?

Тони в смущении потер лоб кончиками пальцев:

— Я все время к этому возвращаюсь. Что еще может быть? Единственное реальное дело, которое мы хоть как-то затронули, — твой поджигатель, но никто из слушателей не накопал насчет него столько, чтобы он мог посчитать это угрозой.

— Но Джеко Вэнс? — Кэрол тряхнула головой. — Ты-то сам, конечно, в это не веришь? Старушки от Лэндс-Энд до Джон-о-Гроутс души в нем не чают. По мнению половины женщин из числа моих знакомых, он сексуален, как сам Шон Коннери.

— А ты? Что думаешь ты? — спросил Тони. В его вопросе не было никакого подтекста.

Кэрол задумалась, прикидывая так и эдак. Она не торопилась с ответом, стараясь подобрать точные слова.

— Я бы побоялась ему доверять, — наконец решилась она. — Он какой-то слишком обтекаемый. Ничто к нему не прилипает. Ничто не оставляет на нем следа. Он будет очаровывать вас, будет сочувствовать, выражать симпатию и понимание. Но как только он перейдет к следующему интервью, то предыдущего знакомства словно не было и в помине. Ну вот, а в остальном…

— Ты никогда бы не подумала, что он может быть серийным убийцей, — прямо констатировал Тони. — Я, впрочем, тоже. Среди известных людей попадаются личности, услышав о которых, что их подозревают в парочке убийств, не слишком удивишься. Но Джеко Вэнс к ним не принадлежит.

Они сидели молча, глядя друг на друга через комнату.

— Возможно, это и не он, — прервала наконец молчание Кэрол. — А что, если это кто-то из его ближнего круга? Шофер, ассистент, стилист… Один из этих прилипал, как их там называют?