Тугая струна

Тут она снова включила рацию, еще раз пытаясь связаться со своим сержантом. «Танго Чарли вызывает Танго Альфа. Объект движется, ты меня слышишь? Прием. Танго Альфа, ты меня слышишь? Прием». На автостраде Бринкли свернул налево. Она сосчитала до пяти, потом зажгла фары и повернула за ним. Он направлялся к центру города, находившемуся примерно в пяти километрах, не ускоряясь и не замедляя, на скорости чуть выше дозволенной. Не так медленно, чтобы его заподозрили в пьяном вождении, и не так быстро, чтобы остановили за явное превышении скорости. «Танго Чарли вызывает Танго Альфа». Про себя она ругала последними словами своего загулявшего босса. Ей необходимо прикрытие, а он шляется неизвестно где. Она подумала, не позвонить ли в общую диспетчерскую, но все, что они могут, это прислать целую армию машин с мигалками, которые на три графства кругом распугают всех поджигателей.

«Вот черт», — досадливо выругалась она, когда Бринкли свернул с автострады и поехал через слабо освещенные улицы по территории промышленной зоны. Похоже, это и правда то самое. Снова выключив фары, она осторожно следовала за ним. Когда крутом поднялись высокие стены корпусов, она решила наконец вызвать подкрепление. Отрегулировав громкость на своей полицейской рации, она взяла в руку микрофон: «Дельта Три — диспетчерская, прием!»

Раздался треск помех, потом ничего. Когда она поняла, что попала в одну из мертвых зон, которые словно черные дыры испещрили карту приема радиоволн, ей стало совсем не по себе. Находись она в настоящей черной дыре, у нее было бы столько же шансов получить подкрепление. Ничего другого не оставалось. Нужно действовать на свой страх и риск.

Донна Дойл больше не чувствовала боли. Она плавала в горячей жиже беспамятства, заново переживая былое сквозь искажающие линзы бреда. Ее отец по-прежнему был жив, в парке он подбрасывал ее в воздух, а деревья махали ей ветвями. Ветви превращаются в руки, и вот Донна уже в кругу друзей, они вместе играют в какую-то веселую игру. Предметы кажутся больше, чем обычно, потому что ей всего шесть, а когда ты маленький, все кругом всегда выглядит больше. Цвета сливаются, перетекая один в другой, и вот уже карнавал, и толпы нарядных людей расплываются по улицам, как желе, забытое на солнце.

А посреди, в самом сердце праздничной процессии, — она, на троне под балдахином, в повозке, украшенной цветами из гофрированной бумаги. Она — Принцесса Роза, сияющая над десятком накрахмаленных юбок, грандиозность происходящего затмевает неудобство от колючей ткани, слишком жаркой для такого летнего дня, и пластиковой короны, больно врезающейся в кожу за ушами. Несмотря на зыбкую грань между сном и реальностью, Донну удивляет, почему солнце палит так нещадно, что ее то бросает в пот, то трясет от холода.

А независимо от ее сознания распухшее, линялое, обвислое мясо продолжало разлагаться, посылая в ее тело новые и новые порции яда, неуклонно сдвигая равновесие между токсичностью и гибелью. Гнилостный запах и гниющая плоть были лишь внешними признаками более глубокой порчи.

Ее нетерпеливое тело не могло дождаться смерти, чтоб тогда уж заняться распадом.

Выбравшись из машины, чтобы закрыть дверь гаража, Бринкли заметил, что его дыхание в ночном воздухе превращается в белый пар. Морозец, так-так. Зима берет свое. Хорошо, что место, которое он выбрал, не потребует долгой прогулки. Еще не хватало, чтобы из-за онемевших на холоде пальцев вышла осечка. Но если нужно как следует согреться, нет ничего лучше хорошего пожара, подумал он с иронической усмешкой, сильнее давя на педаль газа, чтобы включился обогреватель и в машине стало теплее.

Его целью была фабрика красок в дальнем конце небольшого промышленного района на окраине города. На этот раз ему можно было не идти пешком от парковки, потому что по соседству с его намеченной целью находилась автомастерская. Там снаружи всегда стояло до десятка машин, ожидавших своей очереди для покраски или на разных стадиях восстановления после аварии. Лишняя вряд ли бросится в глаза. Да и бросаться в глаза ей особенно некому. Так вышло, что он знал наверняка: охранник, нанятый сторожить автомастерскую, никогда не бывает здесь между двумя и половиной четвертого. Бринкли достаточно часто наблюдал за ним, чтобы понять: парень — жертва жадных боссов. У него было слишком много объектов и слишком мало времени, чтобы обеспечить надежную охрану.

Он свернул в тесную расщелину между высокими складами, которая вела в промышленную зону, и, осторожно продвигаясь вперед по боковой дороге, пополз в темноте к мастерской. Он выключил фары и мотор, потом дважды проверил, что ни один из нужных предметов не выпал у него из кармана. Все было на месте: веревка, пахнущая бензином зажигалка, пачка сигарет, коробок спичек, вчерашняя газета, швейцарский нож с семью лезвиями и смятый, в масляных пятнах платок. Он наклонился и вынул из бардачка маленький, но мощный фонарик. Три глубоких вдоха с закрытыми глазами, и он был готов.