Туда и оттуда

Я видел Звезду, где Луна высока

Где свет распороло Тьмы острие.

Я вечно пою гимн и радость ножа,

Я жалость сожрал вместе с мертвым врагом,

Мне имя - берсерк, Ярость - мне госпожа,

И мне все равно, что случится потом.

Моя речь - это хрип разъяренных богов,

Прежде жил я и звался Серебряный Волк,

Мышцы рвутся от бешенства нервов и слов

И дымом - плаща черно-траурный шелк ...

Один я остался, а стая ушла,

И ко мне обращаются лишь облака,

Я уже не похож на Крушителя Зла,

Но безжалостно-крепка, как прежде, рука ...

И снова было подношение даров - на сей раз чествовали наших приключенцев. Немного можно унести из Фэери, разве что удачу, радость и стремление к совершенству. Собственно, награды фей бывают именно таковы, и каждый получает по заслугам. Гил получил меткий лук и стрелы, Дракон - благословение Королевы и талисман удачи, Ари свиток в резном футляре с изложением премудростей эльфийского рукоделья и волшебное зеркальце, Тайка - чудесную флейту с серебряным колечком вместо своей треснувшей, Инка - сияющий самоцвет, Мор - серебряные струны. Да еще насмешливо улыбающийся Арондель поднес ему очки - оправа была старая, но выправленная просто потрясающе, а стекла прозрачнейшие и самые подходящие, да еще Арондель шепнул, что разбить их будет куда труднее. Мор радостно нацепил очки и навел резкость.

Самый радостный подарок получил Уголек. Ему нарекли имя. Свидетелями были король Оберон и граф де Ла Тур, имечко давал Дракон, то есть Мишка Брагин - так пожелал Уголек. Мишка долго думал, потом сказал:

- Ну что, Уголек, тезки мы с тобою - ты дракон, и я Дракон. Давай уж будем полными тезками. Нарекаю тебя Михаилом!

И коснулся клинком своей катаны основания драконьего крыла. Уголек расправил крылья, поднял голову и издал ликующую трель. Теперь он был совсем взрослый, достойно отомстил за дедушку и папу, сберег чашу и обрел друзей. Не в этом ли счастье жизни? Михаилу Угольку пока хватало. В благодарность он выдернул из своей брони чешуйку размером в ладонь, прочную и дымчато-полупрозрачную, как крыло стрекозы, и отдал Дракону - на память.

Анри подошел к нашим героям перекинуться парой слов на прощанье. Он был уже в рыцарском плаще, на поясе блистал серебром рукояти фамильный меч Фалар, по преданию принадлежавший некогда самому Утеру Пендрагону. На руке у Анри поблескивало серебряное кольцо с альмандином, ранее бывшее у Эллен.

- Теперь я - второй хранитель Грааля, - улыбаясь, сказал он. Благодаря вам не в последнюю очередь. Особенно тебе, Керри.

- О, хоть один догадался поблагодарить, - фыркнул демон. Интересно, а демонов в ваш орден принимают?

Анри пообещал узнать.

- А может, споешь на прощанье? - предложил Гил.

Теперь можно было спеть и эту песню, гимн никольеров.

Безумны солнце и луна,

В безумных небесах,

Плывут, безумию сполна

Подставив паруса.

Дидли, дидли, пой, дpужок,

Дидли, дидли, пой...

Безумьем полон белый свет,

Полна безумьем тьма.

Другого объясненья нет,

И я схожу с ума.

Олдникольер, седой как лунь,

Давно мне говорил:

"Безумен каждый человек,

Что в этот мир вступил!"

Ты можешь этот мир спасти

Одним движеньем глаз:

Согласно веки опусти

И не разлучишь нас.

И плащ ее в траву упал,

Примяв застежкой рожь,

И понял я, что променял

Безумье на него ж...

Дидли, дидли, пой, дpужок,

Дидли, дидли, пой!

Дидли, дидли, пой, дpужок,

Дидли, дидли, - вот и спел!

Мор посвятил песню лесным эльфам и их Королеве в первую очередь.

Усталость

Долгих дорог

Тает в свете ночной звезды.

Пусть малость

Отдохнет клинок,

Конь напьется чистой воды

Из прозрачного родника,

Расплескав отраженье луны.

В Имладрисе ночь, и она

Пробудит волшебные сны.

Я снова

Пришел в этот дом,

Где не властны старость и смерть.

Шли годы

Своим чередом,

Я вернулся - и снова я здесь,

Будто вышел я лишь вчера.

Тяжесть времени падает с плеч.

В Имладрисе ночь, и она

Будет медленно течь над землей, медленно течь.

Пусть песня

Звонкой струной

Поднимается до небес.

Шум листьев

Над головой

Шепчет имя, звучавшее музыкой здесь.

В этой музыке - взмах крыла,

Шелест пенной морской волны...

В Имладрисе ночь, и она

Пробудит волшебные сны.

Тайка спела на прощанье такую песню:

Вот и солнце зашло, наконец.

Капли времени меряют вечность.

Этот день теперь не жилец,

Тихо падает синий вечер.

Звездная сеть на небе - белые искры.

Мир и бездонный покой в черном небе царит.

Льется на грешную землю свет серебристый

И, отражаясь в росе, самоцветом горит.

Льется песни печальный мотив.

Ничего, что слова непонятны

Эта песня о долгом пути

И о мире, таком необъятном:

"Пусть ведет нас звезда вдаль по этой дороге,

И не скоро конец, да и будет ли он?

И достанет волнений, забот и тревоги.

Путь ведет в бесконечность по кругу времен."

Смолк певец, и опять тишина,

Но осталась на сердце тревога.

Ночь манит, но теперь не до сна

Звездный свет призывает в дорогу.

Что же, певец, ты наделал мотивом своим,

Так одиноко звучавшим в подзвездном покое?

Ведь на земле стало больше скитальцем одним.

Прочь от спокойствия манит мотив за собою...

И самой последней спела Софи, и песня ее больше всего подходила для этого расставанья.

Поступь дней и грохот битв,

Шепот ласк и страсть молитв

Все струною отзвенит,

Все слезой уйдет в песок.