Туда и оттуда

По правде говоря, Майк был невысокого мнения о своих музыкальных способностях, но петь тем не менее любил, хотя и не злоупотреблял. Разве что так, за компанию. Вот и теперь он взял гитару у поморщившейся Тайки не ради того, чтобы блеснуть. Просто нужно было что-то сказать на прощание, а говорить такое Майк не то чтобы не умел - просто в наше время никто не знает, как и что говорить при расставании, да и когда кто знал? И то слава богу, что иногда можно просто спеть.

И как всегда, на первой же строке Майк споткнулся, но героически начал снова:

Налейте на прощанье чашу мне!

Я не оставлю ни глотка на дне.

В далекую дорогу, по которой нет возврата,

Я отправляюсь на лихом коне.

Пусть черный волк у стремени бежит,

Пусть черный ворон за плечом летит,

Серебряной подковой в небесах веселый месяц

Удачу обещая мне, горит.

Мой меч не заржавеет не стене!

Судьба еще подарит битвы мне.

Как знамя, разметал по небесам полынный ветер

Закат в кроваво-яростном огне.

Примчится смерть на черном скакуне

И, как сестра, протянет руку мне.

Холодный лунный луч дорогой упадет под ноги

И в небеса мы повернем коней.

Налейте на прощанье чашу мне!

Я не оставлю ни глотка на дне.

В далекую дорогу, по которой нет возврата,

Я отправляюсь на лихом коне.

В последний раз поднялись полные чаши, в последний раз встретились взгляды, сказаны были последние слова. И все - скрылось из виду вельтское городище, пограничная застава. Вперед, навстречу судьбе!

x x x

Несколько дней спустя путники достигли предгорий Кайната. Впереди был еще долгий путь, и Майк счел, что недурно было бы разведать обстановку. Тем более, что в стороне было какое-то поселение. Туда отправили Мора (певцу всюду дорога открыта), Ари (пусть посмотрит зорким оком) и Керри (на всякий случай).

Остальные расположились в тени небольшой березовой рощицы. Тайка что-то наигрывала на гитаре. С тех пор, как она обрела вечносеребряные струны, гитару свою она нежно обожала и носилась с ней, как курица с яйцом. Гил разлегся на травке и любовался облаками.

Внезапно он издал странный какой-то возглас и вскочил.

- Опять Курон летит, братцы! - сообщил он. Действительно, в небе показалась зеленая тварь, тот самый птеродактиль, на спине которого сидел некто в черно-багровых одеждах.

- А надоел он мне! - сказал Дракон. - Летает тут и летает.

- Высоко, - с сожалением сказал Гил. - Не достану. Да и не берет этого паршивца стрела.

- А если копьем? - спросила Инка.

- Кидать ты будешь?

- Да зачем кидать, когда у нас дракон есть. Уголек, давай попробуй, а?

Уголек задумчиво выгнул шею, посмотрел на кружащегося в вышине птеродактиля и вздохнул. Из ноздрей вырвался язычок пламени.

- Он огненными шарами кидаться станет, - сообщил он. - Я пока еще к нему подберусь...

- И не надо! - воскликнул Майк, единственный во всей компании умевший обращаться с таким копьем. - Сделаем так: ты взлетишь повыше, пройдешь точно над ним, медленно, насколько сможешь, а я метну в него копье.

Майк показал жестами, как это будет, и Уголек согласно кивнул. Майк схватил копье и уже собрался забраться на спину дракона, как вдруг Уголек сообразил.

- Доспех сними. Он тяжелый.

- О, черт!

Майк стал спешно разоблачаться, Гил и Тайка бросились ему помогать и усердно мешали друг другу, пока Гил не шуганул ее. Уголька можно было понять - "ибо тяжел был покойный воитель Боромир", да и доспех его весил немало. В одной рубахе и джинсах, с копьем в руках, Майк выглядел весьма живописно. Уголек приподнялся, развернул полыхнувшие золотом крылья, с натугой подпрыгнул и стал набирать высоту. Птеродактиль противно квакнул и чуть снизился. Его хозяин совершенно не опасался маленького дракона, и не сразу заметил, что на спине у того восседает воин с хорошим копьем. Уголек тем временем плавно развернулся и набрал высоту.

- Грамотно идет, - сказал Гил, прикрывая глаза ладонью.

Уголек заходил на птеродактиля со стороны солнца, замедляя ход. Белая фигурка у него на спине примерилась и метнула копье с ослепительно блестящим наконечником. Копье попало твари в шею, и она нелепо забила крыльями, пытаясь выровняться, но свалила на крыло и стала снижаться. Уголек сделал плавный разворот и тоже пошел вниз - как-то слишком быстро и неровно. Над самой землей он выровнялся и тут же плюхнулся на пузо, забив крыльями и отчаянно тормозя хвостом. Майк не удержался на его спине и кубарем скатился наземь. Уголек пропахал здоровенную борозду и замер, распластавшись по земле.

- Уголек! - заорала Тайка, кидаясь к дракону. - Уголек, что с тобой?

Эйкин бросился следом, бормоча про себя:

- Да неужто ранили тебя, бедного? Уголек, а Уголек? Ты чего?

- Устал я, - приоткрыв один глаз, сказал дракон. - И, это, по грязной земле... животом...

Майк, отплевываясь и отряхиваясь, выбрался из кустов.

- Ну, как, сбил я его?

Тут только все вспомнили про Курона и обнаружили, что он рухнул вместе со своей пташкой, причем пташка уже не подавала никаких признаков жизни, и, кажется, медленно растекалась, как дохлая медуза на камнях. Курон же направлялся к ним.

- Ну надоел он мне, - простонал Дракон. - Барри!