Туда и оттуда

В кабаке "Толстый голубь" было полутемно, накурено и шумно. Завсегдатаями здесь были рейтары, а это была публика драчливая, горластая и наглая. После яркого света внутри было темно, и Инка остановилась на пороге, ожидая, когда глаза привыкнут.

Сидевшие у двери посмотрели на новоприбывших. Взору их предстал хорошо одетый на чужеземный манер юноша с русыми волосами ниже плеч, в бархатном берете и сером плаще, смуглый черноволосый паж с озорными зелеными глазами и два молодых человека в костюмах достаточно старомодных, которые явно обличали в людей воинственных. И что только понадобилось заезжему дворянству в штатном кабачке рейтар его величества?

Компания уселась за чистый стол в углу, заказала хорошего вина и шума особенного не производила. Светловолосый дворянин переговорил о чем-то с трактирщиком и спустя минут десять за угловым столиком сидела маркитантка Аннет. Аннет было около тридцати лет, была она невысока ростом, широка в кости и приятна лицом. Она принадлежала к тем женщинам, кого не без основания называют бой-бабами, и рейтары ее уважали и побаивались. И уж не приведи бог кому было задеть Аннет!

- Дядюшка Шено сказал, что вы, благородные господа, имеете до меня дело какое? - осведомилась она.

- Да, - сказал Майк. - Мы разыскиваем некую Черную Даму, а также девицу по имени Азарика, которая была чудесным образом спасена.

- А я здесь при чем? - подозрительно спросила Аннет. - Это вы к его преосвященству обратитесь, а я и не знаю ничего.

- Видите ли, - вступил в разговор вошедший первым юнец. - Нам не с руки обращаться к властям, поскольку мы... м-м... действуем на свой страх и риск. И встречаться с епископом или губернатором нам... нежелательно.

Аннет прислушалась. Что-то ей в этом голосе не нравилось. Слишком уж писклявый для парня. Да и щеки больно гладкие. Она присмотрелась повнимательнее - так и есть, девка! А наряд мужской. Может, и не сыщики королевские. Да и парни больше на вагантов смахивают, чем на вояк. А этот черный и вовсе смотрит не по-людски. Встретившись с ним на миг взглядом, Аннет незаметно сложила пальцы левой руки рожками и ткнула в дерево - демон, как бог свят демон!

- А вы, благородная дама, зачем их разыскиваете?

Все трое переглянулись и засмеялись.

- Накрылась твоя конспирация, Инка, - сказал Гил.

- Надеюсь, что этот маленький секрет останется между нами, сказала Инка маркитантке.

Та кивнула и разговор пошел уже живее. Да тут вскоре заглянули в "Голубя" еще двое. Аннет едва удержалась, чтоб не помянуть святую пятницу и тысячу чертей - опять дворяне, да нездешние, и опять баба переодетая, что за наваждение! Однако как только эти двое произнесли по фразе, Аннет успокоилась - романцы, что с них взять! У них в Провинции (по-ихнему Провансе) знатные дамы так обряжаются, что иной раз и не поверишь. А этой даже и к лицу - сама рослая, красивая, волосы что твой лен, глаза смелые, яркие. Кавалер при ней росту среднего, волосы черные, бородка тоже, глаза быстрые, темные, шпага на боку небрежно так откинута - видал, знать, виды.

Ну, тут Майк, признав в них провансальских труворов, пригласил их посидеть, и уж посидели на славу. Спели и "Сэра Джона Бэксворда", и про Харальда Сурового и шесть футов английской земли, и про осаду Монсегюра, а напоследок дона Лорен спела дорожную песню вагантов, каковая пришлась очень кстати.

Этот солнечный край

мой потерянный рай,

И жасминовый май, и одежд ваших край

опьяняют, как ладан,

Но хватает огня,

не держите меня

Я от вас ухожу без гроша, без коня,

потому что так надо.

На тверди небосвода

Взошел Альдебаран,

Сорбоннская свобода

Не лечит старых ран,

Лишь тот ей будет верен,

Кто поднят ей с колен

Она заходит в двери

И не штурмует стен!

Все обеты смешны

на пороге весны,

Мне четыре стены перепутали сны

с респектабельной ложью.

Но довольно оков

видишь след облаков?

Был бродягой Господь, я хочу на него

быть хоть в этом похожим.

По вереску и тмину,

Вдоль стали и сутан,

Покуда не остынет

Шальной Альдебаран,

Пока легки потери,

Пока горит восток,

Пока возможно верить

В счастливый эпилог!

И мосты сожжены,

и грехи прощены.

К черту мрачный итог - я уверен, что Бог

верный спутник прохожих!

И коль выпадет шанс,

по дороге в Прованс

Я узнаю его по улыбке у глаз

и обветренной коже.

Падут замки и своды,

Долги пойдут ко дну

Для тех, кто у свободы

В пожизненном плену,

Для тех, кто без печали

Проходит по земле,

Как греки завещали

И дедушка Рабле!

И в назначенный срок

у развилки дорог

Смерть обнимет меня, паладина ветров,

и толкнет в свои дроги,

Но смеющимся ртом

я скажу ей о том,

Что дошел бы пешком, и до ада вполне

доберусь без подмоги!

Потеряны законом

Среди густой травы

Заложники Сорбонны,

Теологи любви.

И ветер треплет книги

Их судеб на листки

До вечности пол-лиги,

К бессмертью две строки!

- Ну, я надеюсь, что несколько больше, чем две, - сказала Инка, прощаясь. - Легких вам дорог, на Лорен и эн Гильем, и пусть все епископы вместе взятые лопнут от злости, не сумев вас поймать.