Туда и оттуда

В Университет отправились втроем - Майк, Инка и Мор. Тайка и Ари остались в гостинице, Гил отправился на разведку в город, а Керри испарился, сославшись весьма туманно на какую-то личную надобность. Дракон завалился спать.

- Н-да, не сильно это заведение похоже на питомник мудрости и просвещения, - сказала Инка. - Просто монастырь какой-то.

- Насчет освещения здесь точно не того, - заметил Мор, кивнув на факелы в железных подставках вдоль стен. Во дворике было удивительно тихо, хотя тут и там тройками прогуливались студенты. Правда, они не очень-то соответствовали представлениям наших героев о средневековых студентах - какие-то они были слишком примерные, прилежные и тихие. И нелюбопытные. То есть в отличие от добрых горожан, ни один из них не посмотрел на чужестранцев прямо, только исподтишка, чтоб не заметили.

Тут явился наконец привратник, который и повел их к ректору. Встречные почтительно ему кланялись, а от пришельцев отводили взгляд, и кое-кто многократно крестился. Инке это все больше и больше не нравилось.

Кабинет ректора был обставлен со старомодной роскошью, но Инке сразу бросилось в глаза почти полное отсутствие книг. Только на столе лежал толстый фолиант с серебряным крестом на переплете. Судя по слою пыли, покрывавшей фолиант, особой набожностью ректор не страдал.

- Мессир Курон, - провозгласил привратник, - к вам посетители из дальних краев.

Путешественники переглянулись. "Курон? Но ведь нам говорили Одвин?" - все явно подумали об одном и том же. Да и человек за столом по виду отнюдь не был тем, кому они могли бы довериться.

Мессир Курон был довольно высокого росту, не толст, но и не тощ. Темные волосы выбивались из-под ректорской шапочки в изящном беспорядке. Заметно было, что внимание, уделяемое мессиром Куроном своей внешности, более подобало бы куртуазному придворному, нежели ученому мужу. И тем не менее что-то в лице его нашим героям не понравилось.

- Чем обязан? - спросил господин ректор бархатным, хорошо поставленным голосом.

Произнеся за всех традиционное приветствие, Майк откашлялся, прежде чем приступить к длинной речи.

- Я Майк Мак-Лауд из клана Мак-Лаудов, прибывший из далеких северных краев. Я путешествую с верными товарищами в поисках знаний, и, прослышав о мудрости, благочестии и многознании почтенного ректора славного столичного университета, мы порешили... - тут он окончательно запутался в цветистой фразе и задумался, кого же они порешили. Мы... это... хотели бы...

- Приобщиться премудрости, - закончила за него Инка.

- И пресвятой католической веры, - добавил Мор с такой постно-благочестивой физиономией, что Курон и не заподозрил подвоха.

- Отрадно видеть, что стремление к свету истинной веры и знаниям проявляют уроженцы столь отдаленных пределов, - сладко улыбнулся Курон.

Эта улыбочка окончательно не понравилась Инке. Она на всякий случай ткнула Майка локтем в бок, но это было лишним - ему сладкоречивый ректор тоже не понравился. Майк ужасно не любил сладкое в таких количествах. Поэтому он быстренько перевел разговор на другие рельсы: а не дозволит ли почтенный ректор ознакомиться с прославленной университетской библиотекой?

Мессир Курон поинтересовался, а что именно нужно уважаемым путешественникам? Ах, исторические сочинения? Возможно, "Хроники Великой Империи"? Или история Нистрии и Романии в изложении преподобного отца Иоанна Корвийского? Нет? Их интересуют сочинения магистра Одвина, бывшего ректора Университета? О, к сожалению, недавний пожар уничтожил часть библиотеки, и найти эти книги вряд ли возможно. Сам магистр Одвин? Он, знаете ли, удалился на покой... Куда? Если благородные путешественники пожелают, он наведет справки, но, сами понимаете, обещать ничего нельзя... Но если их не затруднит навестить его скромный кабинет завтра, он постарается им помочь.

На чем гости и откланялись.

На улице Инка огляделась и вполголоса сказала:

- Чего-нибудь кисленького бы...

- Пива? - оживился Мор, поправляя очки.

- Иди ты... Яблоко, что ли...

Мор порылся в сумке и извлек оттуда зеленое яблоко. И где только достал? Яблоко оказалось невыносимо кислым, вроде дички, но после медоточивых речей ректора пришлось в самый раз.

Город сильно напоминал Гилу Париж из романов Дюма-отца, только вот непонятно, из какой конкретно книги, то бишь какой эпохи. И бытовые проблемы возникали куда более острые, чем в городах двадцатого века - или же в лесу. Надо же, проплутал почти до темноты, но так и не нашел, где можно подковать лошадь. Впрочем, в Москве тоже не очень-то насчет таких мастерских... И тут его путанные размышления были прерваны женским криком, донесшимся из переулка слева. Нельзя сказать, чтобы Гил был фанатом "Трех мушкетеров", но поступил он вполне в духе героев сей достославной книги. То есть выхватил меч и кинулся на помощь, краем сознания отметив, что здешние шпаги против его меча так, чушь собачья.