Когда двери Большого Зала захлопнулись, начался кромешный ад. В растерянности Северус быстро наложил чары памяти на большинство студентов, заставив их думать, что Гарри воспользовался палочкой, когда расшвырял авроров, чтобы предотвратить утечку информации о беспалочковой магии. Еще он сделал так, что дети Пожирателей смерти никому не смогут рассказать о его помощи Мальчику — Который-Выжил. В конце концов, он не хотел, чтобы эта часть информации достигла ушей Волдеморта. Это навело его на другую мысль, он подошел к обезумевшей МакГонагл, которая пыталась восстановить порядок. Оттянув ее в сторонку, он неистово зашептал.
— Минерва, мне надо уйти.
— Что?! Зачем? Северус, ты мне нужен здесь, чтобы разобраться с этим.
— Знаю, Минерва, но если сейчас я не пойду к Темному Лорду и не доложу ему, при следующей встрече с ним мне придется дорого за это заплатить.
МакГонагл секунду соображала, а потом коротко кивнула.
— Иди, Северус, но, пожалуйста, поторопись. Тут будет такой переполох.
— Я знаю. Постараюсь как можно быстрее.
Сказав это, он пошел на выход из замка в сторону границы антитрансгрессионных чар, по дороге пытаясь собраться с мыслями.
А в Зале студенты шептались друг с другом. Слизеринцы, естественно, тайно злорадствовали об устранении главных противников Темной стороны. Гриффиндорцы обезумели, но не больше, чем друзья Гарри. Глен начинал паниковать, он вновь остался без отца. А еще он снова был напуган тем, что человек, который его породил, так жестоко себя ведет. Это вернуло его к воспоминанию о стычке с Драко Малфоем в доме Хизер несколько месяцев назад. Джинни, конечно, была расстроена, что ее парня бросили в Азкабан, как и Рон с Гермионой.
— Он не справится, — угрюмо заявил Рон. — Вы же знаете, как сильно на него влияют Дементоры.
— Сейчас его разум сильнее, — возразила Джинни. — Получив свою телепатию, он стал природным окклюментом. Он способен защитить свой разум лучше, чем когда был моложе.
— Да, но ему так много придется пережить, — добавил Глен. — Моя бабушка рассказывала, что Дементоров можно изгнать из разума, но, в конце концов, они изнашивают даже самую сильную ментальную защиту. В итоге он сломается.
— У него же есть еще анимагическая форма, — напомнила им Гермиона. — Он может поступить, как Сириус. Все–таки разум животного проще, поэтому дементоры на него не влияют так сильно, как на человеческий.
— Так или иначе, это не хорошо, — вздохнув, сказал Рон.
На границе школьных земель Дамблдора и Гарри разделили, каждого из них сопровождала группа авроров. Директор попал в приемную больницы им. Святого Мунго. Один из авроров подошел к столу секретаря, где позвонил в звонок и стал ждать, когда кто–нибудь откликнется. Через несколько секунд появилась взволнованная молодая ведьма, которая широко им улыбнулась.
— Добро пожаловать в Святого Мунго, чем могу помочь?
— Мы доставили Альбуса Дамблдора для лечения психического заболевания.
Улыбка ведьмы поблекла, она с беспокойством посмотрела на пожилого человека.
— Профессор Дамблдор? Вы в порядке, сэр? — спросила она, очевидно вспомнив, как обожала его в свои школьные годы. В ответ она получила грустную улыбку и легкий кивок.
— Могу я узнать, почему профессор Дамблдор признан психически нездоровым? Мне он кажется абсолютно вменяемым.
Старший аврор, начавший терять терпение, угрюмо посмотрел на нее.
— Распоряжение министра Фаджа. Он считает, что этот человек невменяем, а вам лучше не сомневаться в его решениях. Итак, не могли бы вы связаться с главным целителем по психическим заболеваниям, думаю, он ждет нас.
Женщина нерешительно кивнула, очевидно, встревоженная этой ситуацией. Отправив человека за главным целителем, она наблюдала, как один из авроров провел Дамблдора к стулу и заставил сесть, встав сбоку, чтобы не дать ему возможности бежать. Через несколько минут появился вызванный волшебник, который завел оживленную дискуссию с главным аврором. Спустя десять минут Дамблдора повели наверх.
Через полчаса после спора с Фаджем в Большом зале Альбус Дамблдор, кавалер Ордена Мерлина первого класса и знаменитый директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, оказался пристегнутым к кровати в комнате с мягкими стенами.