Туда и обратно

Гарри думал совсем о других, но не менее серьезных вещах. Он сомневался в мудрости решения открыть всем наследие и происхождение Гленедада. Чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что это был единственный реальный вариант. Он мог попробовать скрыть это от студентов, но судя по прошлому, тайны никогда не остаются таковыми на долгое время. Однажды кто–то это выяснит, и после эта новость обойдет всю школу. В таком случае эта информация станет объектом обсуждений, и ему придется исправлять весь нанесенный урон. Если он будет честным с самого начала, то избежит многих надоедливых разговоров, и у него будет уважительная причина, чтобы обезопасить Глена. И для Глена будет хорошо, что не придется скрывать свою личность. Гарри и его друзья три года утаивали, кто они и откуда, и давление медленно возрастало. Он никому бы не пожелал такого, и в особенности своему сыну. Эта мысль зажгла тысячи эмоций в гриффиндорце. Его сын был здесь. Он мог видеть и разговаривать с ним. Его сын. Гарри почувствовал тепло в груди, которое так нечасто возникало. У него была семья, настоящая семья, и появилась возможность узнать сына. Мечта воплотилась в реальность. С этой мыслью Гарри отмахнулся от других волнений. Неважно, что произошло, или что сделает Волдеморт, когда выяснит это, Гарри будет присматривать за своим сыном. Он узнает его и покажет свой мир. У Глена будет отец, Гарри в этом был уверен.

Когда оба мальчика подошли к портрету Толстой Леди, они покинули водоворот своих мыслей и переглянулись.

— Готов? — спросил Гарри.

— Как никогда. А что, если я не понравлюсь им? Я Равенкло, не знаю, подхожу ли сюда…

— Я гриффиндорец, но прекрасно подошел и к другим факультетам. На самом деле, этот опыт многому меня научил. Ты справишься. И помни, если кто–то создаст тебе неприятности, особенно слизеринцы, говори мне. Я тут же с этим разберусь. А если кто–то будет показывать на тебя пальцем, они пожалеют. Понимаешь?

— Да, папа.

— Хорошо. Ну, ты готов познакомиться с моими друзьями?

— Да. Я многое о них слышал; будет приятно, наконец, увидеть их.

— Глен, тебе нужно кое–что понять.

— Что?

— Ну, ты слышал о Джинни?

— Рыжая девушка? Сестра твоего лучшего друга?

— Да, именно. Видишь ли… теперь она моя девушка.

Гленедад промолчал.

— Слушай, Глен, сынок, мне жаль, но я должен был двигаться дальше. Я до сих пор люблю твою мать и всегда буду, и на самом деле это была ее идея, а…

— Пап, все в порядке.

— Уверен?

— Да, я понимаю. Мама мертва, а ты должен прожить свою жизнь. Уверен, что Джинни мне понравится.

— Я тоже в этом уверен. Давай тогда представим тебя.

Затем Гарри сказал пароль Толстой Леди и отодвинут портрет, впуская Глена в гостиную. Все, кто был там, замерли, когда заметили почти одинаковых парней, стоявших в проеме. Гермиона, Джинни и Рон, которые в углу играли во взрывающиеся карты, ахнули, когда до них начало доходить. Рон первым пришел в себя, пока Гарри и Глен шли к их столу.

— Это же…?

— Рон, Джинни, Гермиона, позвольте представить вам моего сына, Гленедада Поттера.

Рон побледнел, Гермиона подавилась, а Джинни слегка вскрикнула. Остальные студенты в комнате с раскрытыми ртами глазели на мальчиков или шептались. Гарри вздохнул и обернулся к ним. Прочистив горло, чтобы привлечь к себе внимание, он обратился к ученикам.

— Знаю, это может показаться странным, но, обещаю, профессор Дамблдор все объяснит за ужином. До тех пор прошу оставить нас в покое ненадолго.

Все покивали и вернулись к перешептываниям. Джинни привела в чувство Рона, и Поттеры сели за стол. К ним быстро присоединились близнецы Уизли, которые со злостью поглядывали на Глена. Младший мальчик начал немного волноваться.

— Итак, Гленедад, не так ли?

— Д-да, — ответил Глен, пользуясь новой связью с Гарри, чтобы говорить на английском.

— Откуда ты?

— Мне кажется, вы хотели сказать, из какого времени, — вмешался Гарри.

— Хорошо, из какого ты времени? — спросил Фред.

— Моя мать — Галатея Равенкло.

— Ух ты, Гарри, когда ты сказал, что встречаешься с дочерью Ровены Равенкло, ты не шутил, да? — сказал Джордж.

— Не шутил. Глен прибыл недавно. Очевидно, что в будущее его послала Темная Королева Люцифина, любовь Слизерина. Он останется здесь до конца года.

— Ты любишь приколы, Глен? — задал вопрос Фред.

— Я-я не возражаю против них…

— Ладно. Пожалуй, ты сможешь помочь нам. Понимаешь, у нас есть учитель Амбридж…

Во время ужина со всех сторон послышались вздохи, когда два Поттера вошли в Большой Зал. Видимо после обеда новости распространились и по другим факультетам. Вокруг ходило много слухов, и в помещении наступила мертвая тишина, когда Дамблдор поднялся, чтобы сделать объявление. Весь день студенты с нетерпением ждали, что он скажет, и не хотели пропустить ни слова.