Туда и обратно

— Я это знаю, сынок, — произнес Артур с грустной улыбкой, — Но Перси умерла.

Гарри решил вмешаться, пока люди не начали задавать вопросы о вменяемости Артура.

— Мистер Уизли, меня не было при этом событии, но я прибыл сразу после этого. Мне жаль, я ничего не мог поделать, никто не мог. Она уже была мертва, когда мы подошли. Вы же знаете, что она была нашим хорошим другом, мы бы не допустили, чтобы с ней что–то произошло. Но в это время мы были снаружи, пытались сдержать последователей Гриндевальда. Мистер Уизли, она отдала свою жизнь за других, если бы не она, в Большом Зале убили бы многих учеников.

Артур на миг склонил голову, а потом посмотрел на любопытствующих Уизли.

— Перси была моей сестрой. Полное ее имя — Персефона, но коротко мы звали ее Перси. Она поступила в Хогвартс в 1940 году и была убита в 1943, когда Темные волшебники напали на школу. Гарри пел на ее похоронах, насколько я помню.

— Почему ты никогда о ней не говорил? — спросил Джордж.

— Потому что это было слишком больно. Она уехала в школу, и я больше не видел ее живой. Мы были очень близки, я был опустошен ее смертью. Очень приятно, что рядом есть люди, которые тоже ее знали.

Через несколько секунд задумчивой тишины, Гарри поднялся и прокашлялся.

— Думаю, теперь нам нужно разбиться. Если у вас есть вопросы, лучше, если вы зададите их индивидуально.

Все кивнули, учителя подошли к Дамблдору, который мог дать им многие ответы, которые они искали. Уизли собрались вокруг Рона и Джинни, а родители Гермионы подошли к ней, чтобы получить пояснения. Гарри подошел к тому углу, где его дожидались Ремус и Сириус. Он робко посмотрел на своего крестного, а потом опустил взгляд. Сириус приподнял его голову за подбородок. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом на щеках юноши появились слезы.

— Сири, прости, — прошептал он.

— Тебе не за что извиниться, Гарри, — прошептал в ответ мужчина.

— Есть. Я не должен был оскорблять тебя. Или причинять тебе боль. Я люблю тебя, Сири, ты был самой настоящей семьей, а я доставил тебе такую боль. Я был зол и сорвался на тебе, — всхлипнул Гарри. Сириус крепко обнял своего крестника.

— Не думай об этом, Гарри. Это в прошлом, забудь.

— Не для меня! Для меня прошло всего несколько недель!

— Гарри, послушай меня. Ты был зол на меня. У тебя было на это право. Я сделал очень, очень глупую вещь, и ты должным образом меня наказал. Признаю, я не думал, когда отправил Северуса к Ремусу, но вину почувствовал позднее, когда понял, что сделал, что могло произойти, это было ужасно. Помнишь, что ты чувствовал в отношении Седрика Диггори? Вот нечто похожее. Ты чувствуешь вину за то, чего не делал, но мог бы предотвратить, как ты думаешь. Я чувствовал вину за то, что сделал, и за то, что могло случиться. Мы не можем зацикливаться на прошлом. Я прощаю тебя за то, что ты сделал. Это было более чем справедливо. Я заплатил за свои проступки в Азкабане, я хочу забыть о прошлом и сконцентрироваться на будущем. Как ты думаешь, ты сможешь это сделать?

Гарри заглянул вглубь глаз Сириуса и увидел лишь боль и честность. Его крестный сожалел, и Гарри знал это.

— Мы отличная команда, правда, — заявил он, хлюпая носом.

— Правда, малыш, правда.

Спустя время Гарри понял, что вот–вот должен прибыть Хогвартс–экспресс. Он все еще должен был рассказать всем, что, по его мнению, означали отметки на амулете. Встав рядом с Дамблдором, он пару раз кашлянул и стал ждать ответную реакцию.

Ничего не произошло.

Гарри с раздражением приподнял бровь и попытался еще раз. По–прежнему не было изменений, а громкость разговоров в комнате заглушала его попытки. Наконец, он закатил глаза и заговорщицки посмотрел на директора, установив затем мысленную связь со всеми в кабинете.

— ЗАМОЛЧИТЕ!~

Все тут же содрогнулись и схватились за головы, замолкая. Поняв, что никто не кричит, они в растерянности стали оглядываться вокруг, пытаясь понять, откуда в их головах возник шум. Гарри и Дамблдор сделали шаг назад и рассмеялись, после чего на лицах некоторых стало появляться понимание, в то время как остальные были в тупике. Пожалев их, Гарри вышел вперед, снова прочистил горло и широко улыбнулся, когда все приготовились слушать его.

— Так–то лучше. Спасибо за внимание, наконец–то. Простите, что пришлось так поступить, мне не нравится кричать в головах других людей.

И, увидев растерянные взгляды, Гарри снова закатил глаза.

— Я — телепат.

Гарри слегка фыркнул, когда растерянные взгляды превратились в изумленные.

— В любом случае, вопрос не о том. Мне кажется, я должен пролить свет на кое–что, что я понял, когда мы почти вернулись домой. Если вы присядете, я объясню.

Все сделали, как он попросил. Даже Дамблдор с любопытством смотрел на Мальчика — Который-Выжил. Он сам никогда не присматривался к амулету, так что не знал значение его символов. Но то, что привлекло внимание Гарри, должно быть важным.