Судя по тому испугу, который был буквально написан в глазах парня, он действительно не ожидал от своей матери ничего подобного? Но женщине уже просто надоело сдерживаться, и она больше не хотела подобного вообще допускать. Так что, она решила действовать на упреждение. Хочет этого молодой наглец или нет, но ему придётся поднапрячься. Но если они больше никак по-другому пользы принести не могут, то пожалуйста… Пусть работают на благо общества, и хотя бы так отрабатывают свои долги. Да, благодаря тому что она начальник охраны, на воротах с них деньги драть не будут. Но при всём этом, женщина хотела бы, чтобы эти умники хоть как-то проявили себя. А вот с этим у неё были большие проблемы. Ведь они действительно, в лучшем случае, могут пойти на ворота, и начать требовать с охотников какой-нибудь налог? Но не более того… А этого она допускать вообще не хотела. Именно поэтому она только что дала им всем понять, что такие штуки ей надоели. Кстати, при этом разговоре в другом углу кабинета присутствовала и её младшая дочь, которая испуганно смотрела на свою мать, видимо пытаясь понять и её саму? Ведь женщина только что продемонстрировала всем присутствующим тот факт, что категорически не приемлет неподчинения. Ей действительно просто уже всё это надоело. Надоело до такой степени, что она была готова сорваться на ком угодно. Даже на собственной дочери. Но девушка не стала провоцировать мать лишний раз. А просто молчала и наблюдала за происходящим. К тому же, во взгляде девушки в отношении брата Ольга увидела своеобразную насмешку, и возможно даже благодарность? Неужели она одобряла поведение матери? Такое, правда, тоже было возможно. Но, честно говоря, Ольге не хотелось бы доводить до того, чтобы её дочь презирала собственного брата. А в глазах у девушки сейчас было видно именно это выражение, что явно ничем хорошим для их семьи не закончится. Вот только Ольга понимала, что выбора у неё просто нет. На самом деле выбора нет. Надо призвать эту семейку к порядку. Но по-другому. Так как они просто не хотят подобного. Не хотят ни знать, ни слышать её, и поэтому Ольга больше не сдерживалась.