ТТТ

Тугуру показалось, что палач жалеет пленных. Он подскочил к нему, выхватил кожаный кнут и принялся показывать, как нужно вразумлять несчастных. Тонкий бич жестко, с резким щелчком, врезался в обнажённые спины стариков, обрушивался на пытающихся закрыться руками женщин, оставляя на теле рассечённые полосы, быстро превращающиеся под раскалённым солнцем в сочащиеся сукровицей раны.

В это время с гор начали возвращаться удачливые охотники, неся на плечах шесты с привязанной к ним добычей. Охота оказалась удачной. Жирные туши диких поросят, грациозных косуль и массивных изюбров заполнили центральную площадь посёлка.

Вот по склону стали спускаться припозднившиеся малорослые охотники, согнувшиеся под тяжестью крупного поросёнка. Их лица, залитые потом и покрытые чёрной пылью долгой погони, чем-то привлекли внимание предводителя. Уставшие охотники не стали тащить свою добычу на площадь, а бросили её возле хижины вождя.

Тугуру не понравилась такая вольность, но, занятый расправой над пленными, он решил сначала завершить начатое мероприятие, а уж потом разобраться с нарушителями. Перехватив кнут поудобнее, он подошёл к группе детишек, испуганно сжавшихся в робкую кучку в самом центре печального круга.

– Ну что, щенята, сейчас ваши мамы мне подробно расскажут, где хранится золото вашего племени, – произнёс он с угрожающей гримасой.

Широко размахнувшись кнутом, он со щелчком обрушил тонкий бич на детские спины. Обожжённые хлёстким ударом дети заплакали. Женщины, их матери, громко запричитали и зарыдали, пытаясь своими телами прикрыть ребятишек. Их мучитель довольно улыбнулся, вновь широко размахнулся, готовясь опять обрушить безжалостный удар на детские спины. Но удар не получился. Кто-то неожиданно выхватил жалящий кнут из рук всемогущего повелителя. Изумлённый Тугур в ярости обернулся на смельчака, посмевшего перечить его воле, и увидел одного из тех охотников, бросивших дичь возле его шатра.

– Как ты посмел перечить мне? – вскричал повелитель. – Схватить его, – приказал он охране. Охрана кинулась к храбрецу, посмевшему посягнуть на повелителя.

– Что ты делаешь, негодяй? – вскричал возмущённый Сашка, ибо это был он. – Это же дети. А если тебя так?

Он взмахнул кнутом и с силой опустил его на спину застывшего в изумлении Тугура. Охрана кинулась на отважного защитника пленных и в суматохе сбила с него монгольский малахай, обнажив белобрысую голову. Обнаружив перед собой чужого непонятного врага, от возмущения хан Тугур вовсе потерял дар речи. Он в безумной ярости указывал своим воинам на наглеца рукой и беззвучно судорожно открывал рот, как только что выловленный из пруда карась.

Два монгола одновременно накинулись на Сашку, но одному он подставил подножку, и тот с маху полетел на землю, а второго обрушил броском через бедро, жестко припечатав на утоптанный плотный грунт поляны перед бывшим жилищем Унушу.

Уложив противника, Сашка огляделся. Заметив нападение на своего предводителя, к тому на выручку бежало множество монголов с перекошенными от ненависти лицами и с обнажёнными кривыми саблями. Оттолкнув Тугура, Сашка стал медленно отступать к хижине вождя. Когда монгольские воины достаточно приблизились, Сашка достал из кармана чёрный потёртый «ТТ» и выстрелил в воздух. От неожиданного оглушительного выстрела монголы упали на колени, а хан Тугур опрокинулся назад, на спину, и, ловко перевернувшись, быстро пополз на коленях в сторону. Спрятавшись за ближайшей землянкой, Тугур перевёл дух и свирепыми криками вновь погнал своих цириков в атаку на странного пришельца.

В суматохе борьбы никто из врагов не заметил, как второй монгол-охотник, пригнулся и незаметно скользнул в бывшее жилище вождя.

Между тем, монголы, опешившие от выстрела, понемногу приходили в чувство. Они ощупывали себя, оглядывали друг друга, пытаясь отыскать ужасные раны от неведомого оружия. Но, таковых не обнаружив, цирики, гонимые своим предводителем, снова стали наступать на Сашку, тесня его к стене хижины вождя. Их обнажённые сабли зловеще сверкали в лучах солнца, а перекошенные страхом и ненавистью лица ничего хорошего не предвещали.

Сашка медленно отступал к стене, угрожающе держа перед собой уже бесполезный пистолет с пустой обоймой. Наступающих врагов беспокоил непонятный предмет в руках у противника. Но гонимые жестоким приказом, они медленно приближались, тяжело дыша, и бросая испуганные взгляды на чёрный пистолет.

Оглядываться Сашке было некогда, но он спиной ощущал, что скоро упрётся в бревенчатую стену хижины. И когда ему уже отступать стало некуда, когда он спиной прислонился к прохладной стене хижины и приготовился отбиваться от врагов в рукопашной схватке, из неё выскочил сияющий Пашка с автоматом в руках.

Короткая автоматная очередь в воздух вновь отбросила врагов в стороны, а предводитель попытался незаметно шмыгнуть за хижину и скрыться. Но Сашка догнал струсившего предводителя и добавил ему несколько жёстких ударов кнутом.