ТТТ

Толстячок разгневался, крикнул своим людям. Те набежали на Матвеича, схватили за руки и отобрали малюсенькую зажигалочку – выручалочку. Толстенький начальник взял её в руки и с интересом стал рассматривать. Но огонь не появлялся. Толстяк стал что-то кричать, крутить её во все стороны и бестолково давить на корпус. Всё тщетно. Тогда он повернулся к Матвеичу, вернул ему странную вещицу, которая не хотела загораться. Матвеич взял её в руки:

– Знать надо, господа кочевники, как огонь добывают.

Он нажал на планку, и язычок пламени осветил его небритое лицо. Толстячок вылупил глаза, внимательно посмотрел на Матвеича и что-то буркнул толмачу.

– Хан Бутуй берёт тебя с собой. Будешь факелы огонь делать.

– Давай попробуем, – вымолвил Матвеич. – Это всё же лучше, чем башка с плеч.

К Матвеичу подскочили два воина с копьями и небрежно толкнули его в спину. Вахтёр понял, что надо идти. И длинное шествие двинулось вновь по пещере.

22. Бегом от сабель

На барахтанье наркоманов в траве с большим интересом смотрели стоящие неподалёку странно одетые люди в кожаных тужурках, с копьями и луками в руках. За спиной у них висели набитые бамбуковыми стрелами кожаные колчаны.

– Штымп, ты гляди, – вымолвил вдруг потерявший злость на друга Цыбуля. – Китайцы какие-то странные, ряженые, что ли. Может, туристы какие?

– Слышь, Цыбуля. А если это охрана этой плантации, то чё мы с тобой дерёмся? Может, уже эти китайцы щас нас лупить начнут? Давай дёру дадим.

Цыбуле это предложение понравилось.

– Только сначала давай попробуем с ними договориться. А если не получится, то сигай в кусты, а я за тобой.

Однако они не успели с разговорами. Вдруг эти странные воины грубо налетели на них, угрожая копьями, заставили подняться и приказали двигаться вперёд, больно подталкивая сзади.

– Ты чё, китайская морда, колешься, – попробовал возмутиться Цыбуля, но, получив в ответ резкий окрик и ещё один чувствительный толчок копьём в ребро, послушно замолчал. Их вывели на широкую поляну, где на золочёном кресле важно восседал разодетый в яркие шелка властный китаец. Его окружала внушительная толпа воинов с копьями и стрелами. Китаец внимательно посмотрел на них, брезгливо поморщился, небрежно подозвал к себе одного из своих людей с длинной косой ниже плеч и что-то властно приказал ему. Тот подскочил к пленникам и спросил у них на непонятном языке.

– Чё, чё? – недоумевающее переспросил Цыбуля. – Ты по-русски спроси. Я по-вашему не понимаю. И вообще, кто вы такие и что у нас в Находке делаете?

Цыбуля вдруг ощутил себя гражданином своей страны и решил покачать свои права свободного человека.

– Кто вам дал право брать нас в плен и угрожать нам. Мы ничего плохого не делали. На вашу коноплю вышли случайно и ничего с ней делать не хотели. Нужна она нам. У нас героина сколь хочешь. Отпустите нас, мы домой пойдём. А то мы Мамеду пожалуемся, он вам покажет.

Цыбуля сам удивился своей храбрости. Он горделиво осмотрелся, надеясь увидеть испуг на лицах этих наглецов. Мамеда все боятся, и эти не исключение. К тому же он попытался определить, где они находятся и куда лучше бежать при необходимости. Вот он увидел знакомые скалы Сестры, а вот и Племянничек, правда, почему-то без железного отражателя на нём. Он обернулся к реке, ожидая увидеть привычный силуэт моста через реку Сучан, но почему-то его не нашёл на месте. Тогда он обернулся и посмотрел через реку, ожидая увидеть знакомые городские улочки в частном секторе за рекой, но там не оказалось ни улочек, ни этого самого сектора. Цыбуля озадаченно посмотрел на унылого Штымпа:

– Слышь, Штымп, а куда мост подевался? Вот Сестра, вот Племянник, а моста-то нету.

Штымп тупо посмотрел на реку.

– А может, он за поворотом?

– Ты чё тупишь? – не выдержал Цыбуля. – Какой поворот? Вон вся река до самого Брата видна, а мост где, ты мне скажи? А, – вдруг завопил он. – Штымп, а Брат-то гляди, весь лесом порос и целый. А он уже лет тридцать, как уполовиненный.

Штымп туповато вертел головой, ничего не понимая и не произнося ни слова. Цыбуля же, только сейчас вдруг начавший что-то соображать, преданно посмотрел в глаза китайцу с косичкой и угодливо улыбаясь, спросил:

– Что вы сказали?

Китаец выхватил откуда-то тонкую кожаную плеть, пребольно ударил Цыбулю по спине и спросил на ужасном русском:

– Кто ты? Отвечай хану Бутую, посланцу великого Чингисхана. Откуда ты пришёл и что делаешь в этих краях?

Цыбуля, морщась от удара плети и с опаской поглядывая на неё, сразу всё понял.

– Штымп, он сказал, что они от Чингисхана. Ты смотри, и одеты они по-старинному. А луки и стрелы? А вокруг, погляди, ни города, ни кораблей на бухте. Мы куда с тобой угодили? У тебя по истории что было в школе?

– Я с неё удирал всегда. У нашей исторички от меня аллергия завсегда случалась. Она задыхаться начинала и пятнами красными вся покрывалась. Я из жалости к ней с урока и удирал куда попало.