Цзян

Цунь наслаждался каждым мгновением, чувствуя, как его сердце колотится о ребра, как его жаркое дыхание запирается где-то в глубине дыхательных путей, время от времени вырываясь в виде глубоких, нутряных звуков, когда Неон Чоу добавляла деликатный штрих то тут, то здесь.

Его глаза были закрыты. Он погружался все ниже в трясину собственного желания. Невероятная тяжесть растекалась по всему телу из области паха и нижней части живота. Такая тяжесть, что было трудно не только шевелиться, но и даже дышать и думать о чем-либо.

Он чувствовал, как дождь и тучи нисходят на него, и он протянул руку и нежно отпихнул ее от своего сокровенного члена. Теперь его глаза были открыты, и он упивался ее наготой, будто видя ее в первый раз. Ее длинные ноги, ее изумительной формы бедра, такие сильные и такие нежные одновременно. Ее тонкую талию, плавно переходившую в грудную клетку, где трепетали вздыбленные груди. Ее стройную шею, четкую линию подбородка.

Глаза ее были затуманены, веки тяжелы от переполнявшего ее желания. Этот взгляд воспламенил его, и он резким движением привлек ее к себе, встряхнув, как куклу. Его рот нашел ее самое сокровенное место.

Она вскрикнула, зарываясь пальцами в его спутанные волосы, прижимая его голову к бедрам и начиная тихонько раскачиваться, отыскивая нужный ритм.

Сначала она покачивалась медленно, будто смакуя жаркие касания его языка и губ. Она истекала истомой, ее тело начинало все сильнее и сильнее дрожать, по мере того, как он проникал все глубже. Непроизвольные стоны срывались с ее губ. Вот она замерла, чувствуя, как наслаждение разливается по всему ее телу, заставляя мышцы самопроизвольно сокращаться пульсирующими волнами. Почувствовав, как приливная волна страсти подымает ее, она заработала бедрами, как сумасшедшая. Волосы ее развевались, будто буря проносилась над их головами.

Тучи и дождь коснулись ее, и она громко охнула. Это был сигнал, которого Цунь так ждал. Он оторвался от нее, подмял ее под себя и вошел в нее своим сокровенным членом.

Неон Чоу опять вскрикнула, на сей раз от восторга, когда он дошел до самой ее глубины одним сильным толчком. В его крайне возбужденном состоянии этого горячего соприкосновения было достаточно, чтобы поднять его на несколько последних ступенек.

Чувствуя, как его обволакивают тучи и дождь, он весь содрогнулся, прижимая ее к себе, ощущая своей грудью ее шероховатые, разбухшие соски.

Они никогда не целовались до того, как начать заниматься любовью, — только после. Для Цуня Три Клятвы поцелуи были самыми нежными ласками, которые подымали его еще выше и продлевали плотские радости любовников, уже вышедших из туч и дождя.

Неон Чоу удовлетворенно вздохнула. Их языки касались друг друга так же нежно, как ее пальцы — его щеки.

— Давай повернемся головами в другую сторону, — сказал Цунь, разворачиваясь в постели, как медведь в тесной берлоге. — Нельзя лежать лицом на запад, а то еще разбудим Земного Дракона и он пошлет нам обоим несчастье.

Наконец они угомонились и тихо лежали, прислушиваясь как дождь стучит по обшивке и палубе джонки. Сила дождя ослабевала, а их дыхание и пульс постепенно возвращались к норме.

Она села в постели, взбила подушки и подпихнула их им обоим под спины. Зажгла сигарету и сунула ему в зубы, потом зажгла другую — для себя.

— Ну как, ты сохранишь контроль над Пак Ханмином?

В старые времена такой прямой вопрос мог рассердить его. Но не сейчас. Пожалуй, его к этому приучила Блисс. Неон Чоу, как и она, принадлежала к новой генерации меняющегося Китая. С одной стороны, Цунь Три Клятвы не знал, что делать, когда ему задавали такие прямые вопросы. С другой — он с ними смирился.

Он вздохнул про себя. Надо смотреть фактам в лицо. Только глупцы пытаются обуздать приливную волну. Пожалуй, его приятие нового способа женщин общаться с мужчинами проистекало из того, что он сам дал Блисс мужское воспитание, обучая ее всему, что должен знать всякий человек, живущий в современном мире. Он бездумно выполнял волю человека, который поручил ему воспитывать Блисс. И при этом, как это часто бывает в педагогическом процессе, сам повергся воздействию со стороны ученицы. Его поразило до глубины души, как быстро она впитывала в себя знания, как здраво она рассуждала, как порой затыкала за пояс самого учителя.

Он вспомнил последнее сообщение, которое он получил по телефону, покидая Ханг Сенг. Голос в трубке сообщил ему название подставной корпорации, которая скупала обесценившиеся акции Пак Ханмина.

— Хоть я и богат, — сказал он Неон Чоу, — но власть моя не беспредельна.

— Да, но ведь и власть «Тихоокеанского союза» — тоже.

Это известие было для него полной неожиданностью. Он был уверен, что долги фирмы «Тихоокеанский союз пяти звезд» не позволят ей выкроить столько свободных денег, чтобы скупить акции Пак Ханмина. И тем не менее, это произошло. Та подставная корпорация имела постоянные связи с «Тихоокеанским союзом»... Откуда у них взялись такие деньги? И что источник имел в виду, приказывая ему идти на тот безумный шаг?

Неон Чоу смотрела на него, будто лаская взглядом.