Цыганский роман (повести и рассказы)

Вот то-то, - подумал я. Есть какая-то особенность в климате этой страны или, конкретнее, города. Тут - над ним или сквозь него - вечно ходят какие-то отдельные объекты или сущности, которые закручивают в себя, полностью себе подчиняя, любой человеческий материал. И нельзя же даже сказать, что эти сущности бесы, поскольку ну какой же бес та же Марина Ивановна - она же, по сути, вполне такая же эта старушка, подпавшая под некое воздействие тоже чего-то вычурного.

А ровно в тот же день, но еще засветло, я видел другую такую сущность: она подошла к зданию конторы (я курил на крыльце) в виде мелкого торговца. Росту около полутора метров, в какой-то сизо-зеленой куртенке, лет двадцати пяти-тридцати. У него была громадная челюсть, достававшая только что не до груди, очень узкий лоб с - нет, вроде бы, не вру - явственными надбровными валиками. Нос сползал прямо со лба и переходил в пухлые губы, нижняя была просто громадной. В руках у него была книга - большая, детского подарочного формата, глянцевая, красиво блестевшая внутри сумеречного дня - "Азбука".

Можно было даже ощутить на расстоянии как захватывает любое подобное уподобление: оно брало человека в охапку где-то за поясницу и начинало раскручивать, как что ли сектанта на радении, сминая в единое месиво все области его ощущений и производя что-то несказанно отдельное, что тоже жило в этой стране вечно.

Корабли

Начинало казаться, что в этой стране обрести хотя бы хоть какой индивидуальный покой можно лишь перейдя в разряд скопцов и проч. серебряных голубей. И это, уже не первое появление здесь безудых мальцов начинало настораживать: осознание устройства жизни, иными словами, оказывалось тут возможным только лишь при устранении всего плотского.

Но ведь я и находился тут практически в скопческом состоянии - по обстоятельствам семейной жизни, заводить временные отношения не было времени, да и представлялось стилистически некорректным. Кроме того, еще продолжал действовать и остаток моего внешнего состояния, все же я был еще извне, не вполне здешний. То есть, с точностью до анатомии, сейчас я был именно что серебряный голубь, пусть даже и не навсегда. Кроме того, хотелось отнестись к делу системно - не упускать же такой редкий случай.

В результате меня заинтересовала нехитрая человеческая любовь к простым связям между предметами, - так невротики любят каламбуры да метафоры. Самой же показательной в наивности уподобления здесь была хлыстовская метафора корабля - более чем несуразная для сект из глубинок среднерусской возвышенности и тайги.

Самая естественная в данном смысле метафора корабля принадлежит г-ну Колумбу. В третьем путешествии он сошел с ума и совершенно уверился в том, что нашел место, где находится рай. Так и писал королям.

"Я уже высказывал свое мнение об этом полушарии и об его форме. И я полагаю, что если бы я прошел ниже экваториальной линии, то, добравшись до наиболее высокого пункта, я обнаружил бы более мягкий климат и перемены в расположении звезд, а также и другие виды. Но я не направляюсь туда - не потому, что невозможно было бы добраться до наиболее возвышенного места на земле, не потому, что здесь непроходимы моря, а поскольку я верю - именно там находится Рай земной, и никому не дано попасть туда без Божьего соизволения... Я не считаю, что земной Рай имеет форму отвесной горы, как это многими описывается; я думаю, что он лежит на вершине, в той части земли, которая имеет вид выступа, подобного выпуклости у черенка груши; и, направляясь туда, уже издали, начинаешь постепенное восхождение на эту вершину. Я полагаю, что никто не может достичь этой вершины, оттуда, вероятно, исходят воды, которые, следуя издалека, текут в места, где я нахожусь, и образуют это озеро. Это весьма возможные признаки земного Рая, ибо такое местоположение соответствует взглядам святых и мудрых богословов тому есть весьма убедительные приметы: ведь еще никогда не приходилось ни читать, ни слышать, чтобы такие огромные потоки пресной воды находились в соленой воде и текли вместе с ней. Явно и мягчайший климат подкрепляет мои соображения. Если же не из Рая вытекает эта река, то это представляется мне еще большим чудом, ибо я не думаю, что на земле не знали бы о существовании такой большой и глубокой реки".

Психоделика Колумба, вызванная, верно, недостатком зайцев в корабельной кладовой во время плавания, предполагала также люстру в его каюте, люстру со стекляшками, они позвякивают над головой при качке, а при достижении Новой земли ими в розницу расплачиваются с краснокожими. Сказанное же им переводило плотскую историю в мутный полусимволизм, разделяющие который люди если и трахались, так даже уже и не взглядами, а перекладыванием предметов на столе или же передачей друг другу адресов каких-либо особенных уголков города или возможных особых вывесок. Все, то есть затуманивалось какой-то липкой пленкой, сковывающей чувства целлофаном.