Цветы всегда молчат

Он прислонил ее к стене прямо в прихожей. Ей пришлось обвить его бедра ногами и вцепиться в плечи. От него дурманяще пахло морем, опасностью и странствиями.

– Джози, – задыхаясь, жарко прошептал он, – мы должны остановиться! Иначе я возьму вас прямо здесь!

– Ричард, если вы этого не сделаете тотчас же – я вас убью! – И она почти с рычанием впилась в его губы, запутавшись пальцами в волосах.

Когда он обрел возможность дышать и говорить, то вздохнул и сказал:

– Мы же в доме ваших родителей! Не стоит забывать о приличиях! – вышло строго и даже несколько назидательно.

Джози взбесилась: обрушила на его голову град ударов, которые он, впрочем, сносил смиренно и даже с улыбкой. Она же вскричала:

– С каких это пор вас стали волновать приличия?!

Ричард перехватил ее запястья, осторожно сжал их, завел ей руки за голову, припечатав тем самым к стене, и проговорил ей в ушко почти зло:

– Да если бы я не думал о них, я бы на вас не женился.

– Вот как?! – взъярилась она, высвобождая руки и нежно обнимая его. – Словно у вас был иной шанс заполучить меня!

Он коварно и самодовольно ухмыльнулся, в глазах его полыхнуло синее пламя, отчего у нее голова пошла кругом.

– Я демон, Джози, – голос действовал гипнотически. – И, как все представители моего рода, в совершенстве владею искусством соблазнения. И поэтому, если бы захотел, – поцелуй обжег место за ушком, спустился ниже, исторг стон, – вы бы стали ползать за мной и умолять овладеть вами!

– О да! – прошептала она, не совсем соображая, о чем речь. Рассудок застилал туман сладострастия. Нега, разлившаяся по телу от его завораживающего голоса, напрочь отбивала желание думать. – Я умоляю! Пожалуйста… Оооо… божееее!..

Потом она порадовалась, что Ричард успел поставить магический щит, сделавший их невидимыми и неслышными: ей бы не хотелось выяснять степень порядочности слуг.

Пришла в себя она только в своей комнате, лежа в постели рядом с мужем. Они держались за руки, тесно переплетя пальцы, и время от времени обменивались поцелуями…

– Я пропустил Рождество, вы, наверное, обижаетесь на меня? – поинтересовался Ричард, поднося ее ладошку к губам и целуя пальчики.

– О, вы даже не представляете, как я зла на вас! Вы должны мне подарок, и притом грандиозный! – заявила она, приникнув к нему и устроившись на плече.

– Мне остается уповать на то, что заготовленный мною сюрприз придется вам по душе, – лукаво подмигнул он, за что получил ощутимый тычок от Джози.

Вечером в особняк съехались все Эддингтоны, прибыли друзья. И ужин прошел в теплой задушевной беседе, часто прерываемой задорным счастливым смехом, за который здесь никто никого не осуждал. По окончании трапезы леди Кэролайн села к роялю и сыграла куплеты довольно-таки фривольного содержания. Но все, несмотря на некоторое смущение и хихиканье, бросились радостно отплясывать под них, хотя мелодия и требовала выделывать такие па и кульбиты, что они выглядели бы неприличными, наблюдай за этой картиной кто-нибудь благоразумный. Но таковых не было, и поэтому можно было хохотать и дурачиться сколько душе угодно.

Чтобы несколько освежить рассудок и немного передохнуть, Ричард увлек Джози на балкон.

Шел снег, искрясь и переливаясь в лунном свете. И Джози, раскрасневшаяся, несколько растрепанная, в серебристом платье, казалась среди этого искрящегося кружения прекрасной фейри, случайно заглянувшей в мир людей. И чудилось – ветерок вот-вот подхватит ее и унесет в белоснежном вихре.

Ричард порывисто обнял ее и прошептал с каким-то странным после недавнего безудержного ликования отчаянием:

– Джози, не улетайте от меня!

Она взяла его ладонь и прижалась к ней щекой.

– Как я могу улететь, это же у вас, а не у меня есть крылья!

– И у вас тоже – вы ведь прилетали ко мне. Во сне, помните? И укрывали меня своими крыльями, ангел мой, – с нежностью и восторгом проговорил он, и глаза его сияли.

Джози обняла его за талию, уткнулась в грудь и проговорила:

– Вы у меня такой глупый и такой славный!

Он вздрогнул от этого слова.

Она испугалась:

– Я чем-то обидела вас?

– О нет, что вы! – поспешил успокоить он. – Просто так называла меня мама.

– Вы никогда о ней не рассказывали! – Джози даже слегка обиделась на такое недоверие.

– Я потерял ее очень рано, мне было всего три года. Она чем-то походила на вас. Хрупкая, большеглазая, с нежным голосом…

Странно, но печаль, звучавшая в его голосе, была столь светлой, что Джози не почувствовала жалости. Отнюдь – душу наполнило счастье из-за того, что она напоминала мужу самого дорогого человека. Это ощущение сделало их с Ричардом еще ближе друг другу.

– Я так устала, – жалобно проговорила она, – и мне холодно.

Ричард тут же подхватил ее на руки, укутывая объятьями. Поцеловал в завитки волос, обрамлявшие чистый лоб, и сказал виновато:

– Какой же я болван, не подумал, что на вас легкое платье! Идемте скорее в дом! – и уже в зале, опуская ее на пол под чуть завистливыми взглядами родственниц, проговорил: – Обидно было бы заболеть накануне путешествия в теплые края.