Цветы тьмы

– А что ты хочешь, чтобы он сказал? – встала Марьяна на его защиту.

– Я думала, он мальчик. А выясняется, что я ошибалась, он парень во всех отношениях.

– Ты неправа, он просто высокий, – Марьяна снова попыталась защитить его.

– Я уже, слава богу, научилась отличать мальчишку от парня.

Этот спор был Марьяне неприятен. Она взяла его за руку и сказала:

– Хуго простужен, он должен отдыхать.

– Он не выглядит простуженным, – сказала женщина, как бы вызывая на спор.

– Простужен, и еще как, – ответила Марьяна и увела его из-под ласковых женских взглядов.

Не успел он войти в чулан, как услышал женский смех. Сквозь смех слышались имена Марьяны и его самого. Смех все нарастал, и в нем звучала радость от того, что им удалось сдернуть с тайны покрывавшую ее завесу.

Днем Марьяна приготовила горячую ванну и сказала:

– А сейчас я выкупаю своего кутенка. Мой кутенок растет день ото дня, мужает, еще немного, и сравняется ростом с Марьяной. А вскоре даже перерастет ее. Я с нетерпением жду этого. Не волнуйся, миленький. Марьяна выпивает в меру, но она не пьянчужка. Я терпеть не могу пьяниц.

Набросив ему на плечи большое полотенце, она сказала:

– Ты мужаешь, прекрасно мужаешь, одно удовольствие на тебя смотреть.

Хуго отчего-то услышал в ее голосе поучительную интонацию, как будто она объяснила ему что-то из законов природы. Потом она натерла ему тело душистой мазью и сказала:

– Мой кутенок пахнет, словно первый плод.

Выражение „первый плод“ на миг овладело его вниманием. Ему сразу вспомнилось другое выражение, „бутон и цветок“, которым Марьяна тоже иногда пользуется.

Теперь он видел, что большая часть одежды из его чемодана стала ему мала, а кое в каких вещах он выглядит смешным. Марьяна проверила одежду и сказала:

– Марьяна раздобудет тебе одежду, подходящую для парня, а эта тебе просто мала. Ты здорово подрос.

Ночь после купания в ванне – сплошное головокружение от удовольствий и снов, сменяющих один другой. Он уже понял, что сны не единообразны. Наслаждение смешано со страхом. Внезапно Марьяна сказала:

– Жалко, что мы не можем остановить время: если уж жить, то жить вот так, Марьяна вместе с Хуго. Ничего другого Марьяне не надо. Это в точности то, что ей нужно. Кутенок вырастет и будет защищать ее. Храбрый кутенок.

По прошествии времени Хуго еще скажет себе: „Это случилось слишком поспешно, и поэтому не запечатлелось во всех деталях. Жаль пропавших драгоценных сосудов. Иногда сосуды не менее важны, чем их содержимое“. Чудесные Марьянины уста всегда источают аромат коньяка и шоколада и сладостны его нёбу, переход к шее и груди короток и полон мягкости.

– Нежность, миленький, – повторяет Марьяна, – вот что требуется женщине, а все остальное только десерт.

44

На следующий день Кити пришла навестить его. Удивленное выражение ее глаз не проходило и говорило: „В чем ты согрешил, что заслужил такое суровое наказание? Ты симпатичный юноша, чье место за школьной партой, а не в темном сыром чулане“.

Хуго и до того замечал это удивление, и ему хотелось сказать ей: „Я еврей, а евреи, как видно, нежеланны. Точной причины этого я не знаю. Надо думать, что если всем они нежеланны, есть для этого какая-то причина. Я рад, что для тебя я желанен“.

Так хотелось ему ответить ей, но эти простые фразы отчего-то отказывались облечься в звуки, и он ответил лишь пожатием плеч. Глаза Кити раскрылись еще больше, и она сказала:

– Странно, очень странно.

Он заметил, что напряженное внимание Кити почему-то переносит его домой и к тому словарному запасу, каким он там пользовался, и ему хочется отвечать ей такими словами, как „предположим“, „по всей вероятности“, „что-то в этом есть“, которые так часто звучали у него дома. Но эти слова, хоть он и помнит их, утратили свой облик, будто и не слова они вовсе, а лишь их останки.

– В какой школе ты учишься? – спросил он и тут же осознал глупость своего вопроса.

– Я уже много лет не учусь. Окончила начальную школу и с тех пор работаю, – ответила она и улыбнулась. Улыбка обнажила ее мелкие белые зубки и добавила ее щекам юношеской пухлости.

– Я тоже позабыл школу, – сказал он.

– Не может такого быть.

– Я обещал маме делать упражнения по арифметике, читать и писать. Только я не выполнил обещания, вот и позабыл все, чему учился.

– Юноши вроде тебя так легко не забывают.

– Верно, можно было бы ожидать, что юноша, который пять лет учился в школе и которому мать каждый вечер читала книги, будет читать, писать и делать упражнения, но со мной такого не произошло. Я отключился от всего, что во мне было, от всего, что знал, и даже от своих родителей.

– Ты очень красиво говоришь, не похоже по тебе, чтобы ты позабыл, чему учился.

– Я не продвинулся, ни по какому предмету не продвинулся. Отсутствие продвижения – это топтание на месте, а топтание на месте означает забывание. Вот тебе пример: по алгебре мы должны были начать учить уравнения, начали учить французский. И все это стерлось у меня из памяти.

– Ты замечателен! – Она была поражена потоком речи Хуго.