Цветы пустыни

Шли долго, не торопясь, стараясь не мять траву и не ломать ветки кустов, то и дело преграждающих путь. Сначала выбрались обратно на тропу, затем обогнули луг – по нему не ходил никто, кроме единорогов – и продолжили двигаться вдоль правого края дубравы, где под сенью тысячелетних деревьев-великанов, собственно, и обитали единороги. Далеко в стороне осталась едва заметная тропка, ведущая к жилищу Мастера Иллариона: с позволения хозяев Заповедного Леса он перенёс сюда свою старую избушку прямо из сибирской тайги.

Лес здесь ничем не отличался от того, через который шла единственная до сих пор известная им тропа: сосны и ели попадались, но редко, в основном росли лиственные деревья и кустарники, в ложбинах пышно зеленел папоротник. Было очень тихо, лишь иногда слышалось журчание родников, треск сучьев под ногами да шелест листвы. Один раз удивлённо ухнула сова, бесшумно пролетая над головами путников, да пискнула мышь, чуть не провалившись в глубокий след, оставленный Климом во влажной мшистой почве. Джинсы ребят ещё в начале пути намокли от ночной росы, хорошо ещё, ветровки были водонепроницаемы: теперь Клим понял, зачем Вик велел ему прихватить ветровку, когда они после завтрака отправились к Мастеру. Завтрак, кстати, давным-давно провалился, как и травяной чай, которым их потчевал наставник, и живот недовольно урчал.

– Потерпи, уже почти пришли, – шёпотом бросил Вик через плечо. Клим не видел его лица, но по голосу понял, что друг вовсю улыбается. – А там тебе будет не до еды…

«Авантюрист!» – буркнул Клим мысленно.

«Сам такой!» – таким же образом ответил Виктор.

А минуту спустя он внезапно остановился. Клим на полушаге застыл у него за спиной, глядя поверх плеча.

Впереди лес рассекал неровный чёрный провал – овраг, по дну которого, судя по звуку, бежал ручей. Виктор осторожно приблизился почти к самому краю оврага и, указав другу на старый замшелый пень, сам уселся на плоский камень рядом.

– Садись, придётся ещё немного подождать, – сказал он почему-то шёпотом, хотя кто тут мог их услышать?

Клим молча последовал совету.

Постепенно чёрный лес вокруг стал серым, всё чётче проступали просветы между деревьями. Померкли звёзды на небе, исчез за горизонтом тонкий месяц. Лишь Венера, Утренняя звезда, всё ещё мерцала над верхушками леса. В белёсом свете наступающего утра Клим разглядел остатки толстого бревна, нависающие над оврагом; остальная часть торчала из воды на другой стороне – очевидно, прогнила, отвалилась и упала. На глаз прикинув диаметр бревна у основания и размеры пня, на котором сам сидел, Клим без труда сообразил, что к чему: кто-то спилил дерево, росшее на краю оврага, чтобы по нему, как по мосту, перебраться на ту сторону. Вот только было это очень давно, судя по почти сгнившему пню, десятки лет назад, а то и все сто…

– Смотри! – взволнованный голос друга отвлёк Клима от расчётов.

Он резко поднял голову, следуя направлению красноречивого жеста Вика. На другой стороне чёрного оврага, прямо напротив того места, где они сидели, плотный частокол деревьев слегка расступался, образуя подобие высокой арки. Кусочек неба, проглядывающий сквозь этот просвет, заметно отличался по цвету от всего небосклона: он явно отливал лиловым, тогда как пространство над лесом было бледно-серым.

Дальше – больше. На глазах у изумлённого Клима и восторженного Вика лиловый слой – похоже, это были облака – стал зеленеть, пока весь просвет не окрасился в нежно-изумрудный. Сами же облака сделались золотистыми, а из них вдруг выкатилось маленькое ярко-пурпурное солнце. Оно стало быстро подниматься по зелёному небу– и неожиданно, в один момент исчезло! Изумрудное свечение тоже исчезло: теперь небо в просвете было таким же, как везде, то есть бледно-серым, переходящим в голубое.

«Какой необычный световой эффект! Восход солнца, а похоже на северное сияние…» – невольно подумалось Климу.

– Обернись! – резко сказал Вик.

Клим обернулся.

Солнце, обычное, родное оранжево-красное солнце неторопливо вставало у них за спиной.

«Брешь между мирами», – вспомнил Клим слова друга.

И тут у него перед глазами заплясали световые круги, он часто заморгал, затем вообще зажмурился, чтобы дать отдохнуть ослеплённым солнцем глазам, а когда вновь открыл их, увидел перед собой море. Да-да, пенные морские волны бились о рифы, торчащие из воды поодаль от берега, а по берегу, по узкой песчаной полосе, бежала девушка. Её чёрные волосы, длинные и прямые, безжалостно трепал ветер, а бледное лицо исказил испуг… нет, ужас…

«Надин!»

Да, это была Надин. Она бежала по мокрому песку, хватая воздух открытым ртом, чуть не падая – бежала из последних сил. А потом споткнулась о деревяшку, выброшенную морем, и с криком полетела прямо на острые камни, пробивающиеся из-под песка…

– Надин! – закричал Клим, кидаясь вперёд…

… и очнулся в объятиях Вика. Тот с трудом удерживал его, не давая упасть.

– Клим! Что с тобой?

– Привиделось… – выдохнул Клим и медленно выпрямился, слегка пошатываясь.

Вик всё ещё держал его под руку.

– Надин привиделась? Ты звал её.