Цветы нации

О войне я писала всегда, но, видимо, делала это крайне плохо. Серьезные литераторы советовали мне (нет, не заняться танцами, в целом с поэзией у меня было не так ужасно) писать о том, что ближе и является моим личным опытом. Я же свой личный опыт считала довольно скудным. На сегодняшний день у меня успел собраться какой-никакой багаж этого самого опыта. И все же должна признать, что катастроф мне не довелось пережить – только личные трагедии. А они, как известно не делают опыт полноценным. Но Бог с ним, с опытом. Вернемся же к тому, что мне все-таки упорно советовали. Я помню, мне разве что не говорили: «Вы же девушка, Мария!», хотя пару раз нечто подобное в поучительной речи и прозвучало. Так вот, вы должны знать, что я никого из серьезных литераторов тогда не послушала. По этой причине вы сейчас читаете сборник не самого пацифистского содержания, а я ныне получаю комментарии иного характера. В частности, мне любят ставить в пример Владимира Высоцкого, у которого военного опыта было немногим больше моего, но который о войне писал убедительнее бывалых поэтов-фронтовиков. Но я – не Высоцкий. Более того, я еще и женщина, что невольно ставит под сомнение воинственность стихов, которые вам предстоит прочесть.

Одна из немногих причин писать что-либо с осознанной целью (про «не могу не писать» не хочу упоминать, считаю эту фразу пошлостью) – дать читателю то, как ты полагаешь, что не смогли дать ему другие авторы. Каждый раз мне было интересно читать, как женщины пишут о войне, но каждый раз у них получалось либо подражание мужчинам, либо сугубо женская кокетливо-чувственная поэзия про пуговицы на шинелях, запахи сигарет и пороха, въевшиеся в кожу, и в лучшем случае вечное ожидание «синих платочков» на крыльце. Так я читала симулякр войны, во многом эстетичный, но по большому счету слишком явный, чтобы полагать, будто он про милитаризм, а не про мужчин и их женщин. Но мне безмерно хотелось иметь пример женского образа на войне, и я выбрала в его качестве «Песнь валькирий» из «Старшей Эдды». Тогда мне казалось, что образы ткацких, типично бытовых женских предметов, собранных из ужасающих военных атрибутов – это то, что является истинным архетипом женщины на войне.

«Сделаем ткань
из кишок человечьих;
вместо грузил
на станке – черепа,
а перекладины —
копья в крови,
гребень – железный,
стрелы – колки;
будем мечами
ткань подбивать!».

Но меньшее, чего бы мне хотелось так, чтобы за любым из стихотворений вы видели меня – не важно, женщину, гражданского или просто своего современника. В данной ситуации мне бы хотелось, чтобы вы на меня и не смотрели, а погружались в события, дающие тот самый достойный опыт, доступный немногим (а не тот, что имею я). Проживая такие события, становишься человеком настоящим, героем. Эта книга как раз о них. Для верности хочу уточнить, что само явление войны я, безусловно, прекрасным не считаю. Но я убеждена, что на фоне эпохальных событий раскрываются такие характеры, которые мы годами ищем в мирной жизни. Я нахожу их в заполненном госпитале Хиросимы, на раскуроченных полях Вердена, под Дебальцево… Меня успокаивает мысль о том, что герои были всегда, что они есть сейчас. И на чьей бы стороне они не находились, вне зависимости от того, одобряете ли вы их деятельность или же порицаете, я уверена, к храбрости, чести и мужеству недопустимо оставаться равнодушным. Если после прочтения сборника вам захочется посетить поле битвы, возложить цветы к памятнику, прочесть биографию офицера или влюбиться в героя, я сочту свою миссию выполненной. Вспоминая «Песню о Соколе» Максима Горького и ее обсуждения с друзьями, я каждый раз думаю о том, какова моя задача. Тогда мы с друзьями в жарком споре делили между собой роли Сокола и Ужа – героя и простого человека, не желающего прощаться с положенным ему комфортом (трудно осуждать за желание жить лучше). Но, помимо двух антиподов, в «Песне» были еще и морские волны, суть которых была в том, чтобы с почестями похоронить Сокола и воспеть его подвиги.

«И грозно волны о берег бились.
В их львином реве гремела песня о гордой птице,
дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной
песни: «Безумству храбрых поем мы славу.
Безумство храбрых – вот мудрость жизни!»{«Песня о Соколе», Максим Горький.}.

Я – волны из горьковской «Песни о Соколе» и тем довольна.

Цветы нации