Цветок в пыли. Месть и закон

Мина вздрогнула, испуганно оглянулась и прибавила шаг. Эти люди спорили о чем-то своем, но их последняя фраза относилась и к ней. Это она согрешила, нарушив принятые у людей законы, она презрела обычаи, и вот теперь наступает расплата. Позор! Позор! Она достойна смерти!

Прибежав на вокзал, Мина обнаружила, что ее поезд отправляется через четверть часа. Она купила билет и в вагоне села в самом углу, подальше от людей. Она не имела права быть со всеми вместе, была недостойна этого.

Поезд тронулся. Проплыли за окном станционные огни. Свет в домах уже не горел, город спал. В этом городе оставался Махеш. Теперь она не могла сказать «ее Махеш» — он принадлежал другой.

Чужой Махеш, чужой город, чужие люди вокруг. Она уронила голову на руки и зарыдала. Никого не было рядом, и она могла поплакать вволю.

Прошел по вагону проводник. Мина сделала вид, что спит. Ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать.

Поезд уже покинул пределы города, за окном чернела ночь, и только звезды на небе печально смотрели на землю.

Мина в полузабытьи пробыла всю дорогу, и только когда за окном забрезжал рассвет, вскинула голову. Оказывается, она уже подъезжает к родному городу, к дому, который покинула совсем недавно, преисполненная надежд, и вот теперь возвращается, обманутая и отвергнутая.

СМЕРТЬ ТАК ЖЕЛАННА

В доме было темно и тихо. Мина остановилась в воротах и посмотрела на темные окна, не в силах сделать следующий шаг и войти во двор. Здесь, в этом доме, должен раскрыться ее позор, пусть не сегодня, но уже очень скоро, и она не осмеливалась позвонить в дверь.

Гасли последние звезды. Небо посерело, обещая наступление близкого дня. Решившись, девушка, измученная переживаниями последних суток и бессонной ночью, проведенной в поезде, несмело подошла к двери дома. На ее звонок долго никто не отзывался, потом щелкнула задвижка и дверь открылась. На пороге, кутаясь в платок, стояла няня Гангу.

— Ты вернулась? — удивилась няня. — Ночью?

Мина стояла на пороге, не отвечая и глядя невидящими глазами куда-то мимо няни.

— Что же ты стоишь? — ласково спросила женщина, с тревогой всматриваясь в лицо Мины. — Проходи, девочка моя. Давай твой чемодан.

Она заперла дверь и прошла вслед за девушкой в ее комнату.

— Что, свадьба не состоялась? — В ее глазах таилась тревога. — Мина! Ты ведь ездила на свадьбу подруги? — сказала она то ли вопросительно, то ли утверждающе.

— Что? — спросила Мина, словно очнувшись.

Няня привлекла ее к себе, обняла.

— Свадьбы не было?

— Свадьбы? Была, свадьба была, — прошептала Мина и расплакалась, не в силах больше сдерживаться.

Тетя за стеной проснулась, разбуженная шумом, и теперь пыталась понять, что происходит.

— Почему же ты плачешь? — спросила няня. — С тобой что-нибудь случилось? — И она взглянула на Мину встревоженно.

За стеной тетя растолкала своего мужа.

— А? — вскинулся тот. — Что такое?

— Т-с-с! — приложила она палец к губам и показала на стену. — Слушай!

— С тобой что-то случилось? — повторила вопрос няня Гангу.

— Ничего не случилось! — сквозь рыдания говорила Мина. — Ничего не случилось!

Она почти кричала сейчас.

— Как это «не случилось»? — не поверила няня. — Я же вижу, что ты от меня что-то скрываешь. Вернулась почти в тот же день, ночью, вся в слезах. Ну, пожалуйста, перестань плакать, успокойся. Скажи мне лучше, кто тебя обидел? — и погладила Мину по волосам так нежно, как могла делать только она.

Затаив дыхание, к этому разговору прислушивались Санд и его жена.

— Девочка моя, — продолжала няня ласково, — расскажи, что случилось?

— Ах, няня, — произнесла Мина сквозь слезы, — этот человек обманул меня!

Тетя вздрогнула, обеспокоенно взглянула на мужа.

— Как? «Обманул»? — переспросила няня Гангу.

— Да, няня, да, обманул, — говорила Мина, рыдая. — Теперь…

Она запнулась, не в силах продолжать. Няня смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Теперь у меня будет ребенок! — выдохнула Мина.

Няня Гангу, потрясенно воздела руки к небу.

— Кто этот подлец?! — воскликнула она. — Где он живет?!

Она схватила Мину за плечи и встряхнула ее.

— Мина, отведи меня к нему!

В следующее мгновение распахнулась дверь и в комнату ворвался дядя со своей женой. Они все слышали, и потому прямо с порога дядя крикнул, с ненавистью глядя на племянницу:

— Ты обесчестила мой дом, негодная! Сейчас же убирайся отсюда! Вон из моего дома!

— О, мой господин! — умоляюще воззвала няня Гангу, с мольбой протягивая руки к хозяину. — Одумайтесь!

— Няня, молчи! — рявкнул хозяин. — Она опозорила мое доброе имя! Я ей все отдал, я относился к ней лучше, чем к собственным детям…

— Да, да, — поддакивала из-за его спины жена. Она уже поняла, что другой возможности избавиться от ненавистной ей Мины не представиться. — А она, неблагодарная…

— Вот как она ответила на нашу заботу о ней! — воскликнул дядя.

— Дядя! Простите меня! Пожалуйста, простите! — прошептала Мина умоляюще.

— Какой пример ты можешь подать моим детям?! — кричал дядя.

Он распахнул дверь.

— Сжальтесь! — молила няня Гангу, воздев руки к небу. — Ведь она сирота!