Цветок пустыни

К счастью, этот «бычий» снимок так никогда и не появился. По какой-то причине он не потребовался, чему я была только рада. Меня не очень вдохновляла мысль о том, что компания подвыпивших стариков будет за очередным стаканчиком любоваться моей голой задницей. После этого происшествия я решила, что больше не стану сниматься обнаженной, мне это просто не нравилось. Не хотелось стоять перед толпой людей и чувствовать себя беззащитной, беспомощной, неуклюжей, с нетерпением ожидая перерыва в съемках, когда можно будет набросить на себя хоть полотенце. Никаким гонораром этого не окупишь.

Но хотя тот заказ с быком и был, наверное, самым неприятным, работа модели в целом мне очень нравится. Столько радости и удовольствия не получишь ни в какой другой профессии. С тех самых пор, как Теренс Донован пригласил меня в Бат и поставил перед объективом фотоаппарата, я так и не смогла привыкнуть к мысли, что кто-то платит деньги просто за мою внешность. Мне никогда не верилось, что можно зарабатывать на жизнь таким путем, очень мало похожим на настоящую работу. Все это казалось мне довольно глупой игрой, но я рада, что сумела преодолеть такое отношение. Я всегда испытываю благодарность за то, что мне представилась возможность добиться успеха в этом бизнесе, потому что это удается далеко не каждой девушке. Печально, что так много молодых девушек прилагают огромные усилия, чтобы добиться здесь результата, но слишком часто им это не удается.

Я помню, как мечтала стать фотомоделью в юности, когда работала горничной у дяди Мохаммеда. Помню тот вечер, когда я набралась смелости спросить Иман, как попасть на эту работу. Десять лет спустя в нью-йоркской студии я работала над заказами для компании «Ревлон». Вошла визажистка и сказала, что в соседнем помещении Иман снимает рекламу своей новой линии косметики. Я вскочила и направилась к ней.

— Ага, я вижу, ты разработала новую серию своей собственной продукции. Почему же ты не пригласила меня, сомалийку, сниматься для рекламы твоей косметики?

— Понимаешь, — пробормотала она извиняющимся тоном, — пригласить тебя мне не по карману.

— Ради тебя я бы согласилась сделать все бесплатно, — ответила я ей на нашем родном языке.

Забавно, но она так и не смогла понять, что я — та самая девочка-домработница, которая когда-то подавала ей чай.

Это довольно странно, но мне не приходилось бегать и искать заказы — они сами меня находили. Может быть, именно поэтому я и относилась к ним не слишком серьезно. Меня не захватывало желание стать «супермоделью» или «звездой», потому что я и поныне не могу понять, отчего фотомодели становятся такими знаменитыми. Каждый день я вижу, как подогревается интерес к модельному бизнесу, как журналы и телевидение превозносят супермоделей, и думаю: «И что они в этом находят?»

Только из-за того, что мы фотомодели, одни носят нас на руках, как богинь, а другие считают круглыми дурами. Я много раз сталкивалась именно с таким пренебрежительным отношением. Как будто бы раз я зарабатываю на жизнь своей внешностью, то непременно должна быть дурой. С видом превосходства некоторые говорят мне:

— Так вы работаете моделью? Очень жаль. Значит, мозгов совсем нет! Что там такого делать — просто стоять перед камерой и выглядеть покрасивее.

Что ж, я знакома с самыми разными фотомоделями. Да, встречала и таких, кто не мог похвастать особым умом. Но большинство — это умные женщины, сообразительные, много путешествовавшие, и они понимают в чем угодно ничуть не хуже обычных людей. Они прекрасно разбираются в себе и в своем деле, это настоящие профессионалы. Для таких, как та озабоченная и злая женщина — художественный редактор журнала, трудно смириться с мыслью, что есть женщины сразу и красивые, и умные. Поэтому таким просто необходимо «ставить нас на свое место», обращаясь к нам снисходительно, как будто мы — стадо смазливых безмозглых тупиц.

На мой взгляд, в модельном бизнесе сталкиваешься с очень запутанными вопросами морального плана. Мне лично кажется, что самое важное в нашем мире — это природа, человеческая доброта, семья, дружба. Однако же сама я зарабатываю на жизнь тем, что говорю: «Купите этот товар, потому что он красиво смотрится». Я с широкой улыбкой продаю все, что угодно. Конечно, я могу над этим иронизировать и говорить себе: «Зачем я этим занимаюсь? Я же помогаю губить мир». Но, наверное, почти каждый человек, чем бы он ни занимался, может на каком-то этапе своей карьеры сказать то же самое. В том, что я делаю, есть хорошая сторона: я встретила прекрасных людей, повидала чудесные места планеты, познакомилась с самыми разными культурами — и все это заставляет меня стремиться помогать строить мир, а не губить его. И теперь я в состоянии сделать для этого хоть что-то, чего не могла сделать рядовая сомалийка, задавленная нищетой.