Цвет страха

Перед ним стояла блондинка с короткой прической, изящными руками и ногами и ничем не примечательной грудью. Римо предпочитал женщин другого типа, поэтому он прекратил выделение сексуально-притягательных феромонов и чуть ссутулился, надеясь, что женщина не обратит на него особого внимания. Обычное дело — мастера Синанджу в совершенстве владели своими телами, и это обстоятельство не ускользало от взгляда представительниц противоположного пола.

— У вас есть телефон? — негромко промолвил Римо.

Женщина резко обернулась. Ее зеленые глаза пылали удивлением и гневом.

— Зачем вы меня пугаль, американьский олух?

Римо нахмурился.

— Успокойтесь. У меня сломалась машина, и мне нужно позвонить в «ААА».

— Я не зналь никакой ААА!

— Это не важно. Я самый обычный автомобилист, у меня случилась авария.

— А я журналист у меня работа. Моя линия должна быть свободна, если позвонит мой продюсьер.

— Вы из Франции?

— А вам чьто за дело?

— Просто удивился, что такое событие привлекло внимание французской прессы.

— Это самый крупный международный событие. И если вы, болваны, лишенные корней, хотель разрывать свою нацию на части, льюди Франции не могут оставаться безучастный. В конце концов вы наш союзник. В некотором смысле.

— Спасибо за вотум доверия. И когда в Париж опять вступят вражеские войска, напомните мне, чтобы я передал ваши слова своему конгрессмену.

— Если вы ждете благодарность за тот несчастье, который случился в невозможно далекий прошлом, вы очень ошибаетесь. А теперь я просиль прощение, мне нужно начинать репортаж.

— Ради Бога, — сказал Римо и вернулся к Чиуну. — Ты был прав, — сообщил он. — Это француженка. И к тому же типичная амазонка.

— Они были такими уже тогда, когда римляне обнаружили французов в пещерах по берегам Сены и назвали галлами.

— В жилах этой женщины течет самая настоящая галльская кровь, — пробурчал Римо.

— Я удивлен тем, что ты не пустил в ход свое телесное очарование, дабы наставить ее на путь добродетели.

— Она не в моем вкусе.

— Господи, как же ты повзрослел! — Чиун хихикнул. — Я еще помню те времена, когда ты готов был волочиться за любой белокожей коровой.

— Ладно, хватит. Пора звонить Смиту.

— Давай, — отозвался Чиун.

У фургона, напоминавшего микроволновую печь, расхаживал мужчина, в котором Римо признал журналиста одной из центральных телесетей. Прижимая к уху сотовый телефон, он кричал что было мочи:

— Что происходит? Где наши вертолеты? Что творится на поле битвы?

— Все кончено, — произнес Римо.

Мужчина остановился и спросил:

— Что?

— Все кончено.

— Кончено?

Римо кивнул:

— Да.

— Кто победил?

— Америка.

— Какая же это победа?

— Если вы американец, для вас это — победа.

— Я из Вашингтона.

— Так и быть. Мы, истинные американцы, примем вас в свои ряды, если хорошенько попросите. А пока одолжите мне телефон.

— Я разговариваю с Вашингтоном! — заспорил журналист.

— Поговорил бы лучше с Америкой, — посоветовал Римо и выхватил аппарат из рук мужчины, прежде чем тот успел сжать пальцы. — Всего одну минутку, — добавил он и отошел в сторону.

Приложив телефон к уху, Римо услышал возбужденный голос:

— Что происходит? Мы потеряли связь с вертолетами!

— Юг капитулировал, — сообщил Римо голосу Вашингтона.

— Как, уже? Ведь не прошло и шести часов. Черт побери! Новости уже в эфире, но не можем же мы прервать, передачу и сказать, что это было всего лишь недоразумение.

— Сочувствую, приятель. Такая уж у тебя профессия, — хмыкнул Римо и дал отбой.

Дождавшись непрерывного гудка, он нажал кнопку "I" и держал, не отпуская. Непрерывный сигнал единицы[9] был тем самым секретным телефонным кодом, применявшимся для связи с кабинетом доктора Харолда В. Смита в санатории «Фолкрофт», который служил официальным прикрытием КЮРЕ.

Смит поднял трубку, прежде чем на линии отзвучал первый гудок вызова.

— Небось безвылазно торчите у телефона, Смитти?

— Это вы, Римо? Как дела в Питерсберге?

— Недурно, — любезно отозвался Римо. — Свежий воздух, легкий ветерок и ни единого облачка на небе, если не считать фургонов прессы. А у вас?

— На границе Виргинии остановлено подразделение род-айлендской Национальной гвардии. Пока что сохраняется равновесие. Объявлена мобилизация Девяносто девятого вермонтского батальона стрелков «выходного дня». Театрализованная бригада имени Стоунволла вооружилась и сейчас движется к Питерсбергу... — Смит вдруг замолчал. — Странно... Бригада Стоунволла воевала на стороне южан. А эти люди — из Нью-Йорка... В Остине совершил промежуточную посадку заказной самолет, перевозивший роту Техасских карабинеров имени Десятого июня. Рейнджеры взяли их в плен, разоружили и распустили роту.

— Имени чего?

— Десятого июня. Это подразделение целиком укомплектовано чернокожими и названо в честь даты освобождения негритянских рабов, хотя, по-моему, это произошло девятнадцатого июня.

— Чернокожих уже давно не зовут неграми, Смитти.

— Когда их освобождали, чернокожих называли именно так.

— Ага. Понял.

В голосе Смита чувствовалось нарастающее напряжение.