Цвет снов

– Отличные кадры, – сказал он.

Мы втроем наблюдали за воздушными снимками, сделанными над океаном с низко летящего вертолета, затем за подъемом над изрезанной береговой линией, где волны врезались в скалы.

Эллен указала мизинцем на экран. – Оуикс.

Я в замешательстве уставилась на нее. – Тебе нужно одеяло? Оно прямо здесь. – она уже держала его на коленях.

Она сонно положила голову мне на колени и продолжала смотреть телевизор. – Оуикс.

Я тоже уставилась на него, завороженная видом на быстро текущую реку и водопад.

Я резко села.

– В чем дело? – с беспокойством спросила Джесси. Я чувствовала на себе его взгляд.

Я растерянно покачал головой. – Это совсем как мои летающие сны, и я забыла, что у меня был еще один, когда меня отвезли в больницу на машине скорой помощи.

Я подалась вперед, все еще глядя в телевизор, хотя мысли мои были где–то далеко. – Мне нужно кое–что проверить.

Я осторожно положила Эллен на колени Джесси и села за компьютер.

– Что ты ищешь? – спросил он.

– Я хочу проверить некрологи за день, когда мне сделали пересадку. – Я ввела вопрос в поле поиска Google и ждала, когда появятся результаты. – Я ищу человека по имени Александр. Или Алекс.

Оуикс.

После нескольких щелчков мыши появился некролог с фотографией.

Вот он – человек из моего сна, который прилетел со мной в больницу в ту ночь перед назначенным судебным заседанием.

Я быстро прочитала текст и узнала, что Александр Фицджеральд был пожарным в Манчестере, который умер при исполнении служебных обязанностей.

Повернувшись на стуле, я спросила Джесси: – Ты привез мое сердце из Манчестера?

Он пристально посмотрел на меня. – Ты же знаешь, что я не должен тебе этого говорить.

– Я знаю, – ответила я, признавая поражение и поворачиваясь лицом к экрану компьютера. – Это конфиденциально.

Я продолжала читать оставшуюся часть некролога, который заканчивался утверждением, что у Александра Фицджеральда остались жена по имени Одри и трехлетняя дочь по имени Венди.

Глава 63

– Ты думаешь, я как–то знала это? – спросила я Джесси, когда легла рядом с ним в постель той ночью. Я потянулась за лосьоном для рук и втерла его себе в ладони. – Когда мне приснился последний сон про полет, я знала, что моего донора зовут Алекс? Читала я его или где–то слышала о нем? Может быть, когда я была на операционном столе, они упомянули его имя, и я услышала его, и сохранила в своей памяти. Это могло бы все объяснить. Но как насчет одеяла Эллен? Почему она назвала его Оувикс? Ей тоже снятся полеты? Связывает ли она Алекса со сном и своим одеялом?

Джесси закрыл книгу, которую читал, и положил ее на стол. – Даже не знаю. Но то, что она переживает, не может иметь ничего общего с клеточной памятью, потому что она появилась на свет до того, как ты получила свое новое сердце.

Я задумалась над этим. – Ты прав. Тогда это может быть его призрак? Говорят, дети иногда видят духов лучше, чем мы. Может быть, Алекс проверяет нас обеих. – Я тяжело вздохнула. – Или, может быть, я схожу с ума. Возможно, я слышала, как медсестры упоминали его имя в операционной, подсознательно вспомнила, и теперь я говорю во сне, и она слышит, как я говорю его имя. Мы делили комнату целый год ее жизни.

– Кто знает? – ответил Джесси. – Я никогда не верил в паранормальные явления или магию, но в последнее время мне кажется, что я вижу некоторые вещи впервые.

– Как так?

Он на мгновение задумался. – Я все еще поражен тем, что именно я был тем, кто передал тебе твое сердце. Потом твоя сестра связалась со мной ни с того ни с сего и вот мы здесь – женаты. Как все это может быть совпадением? И теперь, спустя десять лет, я снова разговариваю с братом, и у меня такое чувство, что если мы с ним сможем все уладить, то все возможно, и у моих родителей тоже может быть надежда. Эллен назвала свое одеяло Оувикс, и ты каким–то образом узнала, что Алекс Фицджеральд был твоим донором…

– Я думала, это должно быть конфиденциально, – сказала я, поднимая бровь.

– Ты сама догадалась, – напомнил он мне.

Я скользнула глубже под одеяло и прижалась щекой к его плечу. Он потер большим пальцем мою руку взад и вперед.

– Неужели я просто видела сны о полете? – спросила я. – Я знаю, что на самом деле не летала по ночам. Люди не могут летать. У нас нет крыльев. Но что это значит? Это астральная проекция? Или это мой дух–каким–то образом слился с духом Александра, потому что теперь у меня внутри его сердце? И мой дух тоже слился с твоим, потому что я видела сны и о тебе? Или это просто мое воображение придумывает все это?

Я вспомнил книгу Софи Дункан – автора, с которым познакомилась на автограф–сессии, когда она разбила свою машину о замерзшее озеро и вышла из тела. Пока она была без сознания, она узнала о своей семье то, чего никогда бы не узнала иначе. Позже она также нашла на чердаке у отчима старую рукопись, которая, как оказалось, была написана ее настоящим отцом –человеком, о существовании которого она раньше и не подозревала.