Цвет надежды

Она тянется за флаконом, и то, что изменило её руку, распространяется вверх до локтя, наполняя кожу этим шелковистым сиянием. Когда её пальцы касаются коробки, деревянные края на мгновение вспыхивают, и она резко вздыхает и отдёргивает руку.

– Хоуп? Что такое? Что-то ещё случилось?

– Нет, – отвечает она. – Уже иду.

Она дотрагивается до коробки снова и с удивлением наблюдает, как она тоже наполняется странным веществом из её руки, намного более темным, чем её кожа. Оно распространяется по всем сторонам коробки и на крышку, а затем и на предметы внутри. Шарики выглядят холодными. Почему-то они заставляют её думать о льде. Куртка игрушечного солдатика яркая и кричащая и заставляет её представлять жару. Когда она разрывает контакт с коробкой, всё возвращается к безжизненным оттенкам серого.

И теперь флакон меняется, когда ложится ей на ладонь. Стекло остаётся прозрачным, но жидкость внутри наполнена летним теплом.

Она относит бутылку Сэнди, вкладывает её в его ожидающую руку и наблюдает, как она снова приобретает те оттенки серого, которые она всегда знала.

Сэнди поднимает бутылку, встряхивает её, откупоривает и нюхает.

– Ну? – спрашивает Оливер, садясь у ног Сэнди.

– С лекарством всё в порядке, – говорит Сэнди, поднося бутылку к свету и рассматривая её одним глазом. – Всё как надо.

Хоуп внимательно наблюдает за ним. Хотя ей всего шесть лет, Сэнди уже научил её разбираться в людях. Он сказал ей, что людей читать гораздо проще, чем книги. Хоуп согласна. Слова – хитрая штука. Люди просты по сравнению со словами. История человека написана на его лице, теле и руках. Отражается в том, как он двигается. Быстрый взгляд. Лёгкое подёргивание головой. И это всегда говорит правду – даже когда рот человека пытается сделать обратное.

Сейчас она читает Сэнди. Она понимает, что он в ужасе, и это, в свою очередь, пугает её, ведь она никогда не думала, что Сэнди может чего-то бояться.

– Я сделала что-то не так? – спрашивает она.

– Ась? – Сэнди отрывает взгляд от пузырька с лекарством, смотрит на неё сверху вниз, и его плечи немного опускаются. – Нет, душенька, ты не сделала ничего плохого. – Он проскальзывает мимо неё, садится на край своей кровати. – Иди сюда.

Она садится рядом с ним. Он держит маленький пузырёк с лекарством на раскрытой ладони.

– Почему ты пьёшь это каждое утро? – спрашивает он.

Хоуп на мгновение задумывается.

– Потому что у меня особое… состязание.

– Состояние. – Сэнди кивает. – Ага. И что это значит?

Хоуп снова морщит нос, когда думает.

– Это значит, что со мной что-то не так?

Сэнди протягивает ей бутылку.

– Возьми её.

Она слушается, и как только пузырёк касается её изменившейся руки, жидкость внутри снова вспыхивает тёплым светом. Она ещё не знает почему, но это заставляет её думать о пчёлах, мёде и летнем утре.

Сэнди наблюдает за происходящим, и на его лице снова появляется страх.

– Это то, что со мной не так? – спрашивает она, поднимая руку.

Оливер запрыгивает на кровать и нежно тыкается мордочкой ей в бок.

– Я думаю, пришло время сказать ей, Сэнди.

Сэнди вздыхает.

– Я надеялся, что она станет немного старше, прежде чем я взвалю такой груз на её маленькие плечи. Но ты прав.

Хоуп переводит взгляд с одного на другого.

– Ты уверен, что у меня нет проблем?

– Да, душенька, я уверен. – Сэнди подбирает слова. – Ты была права, когда сказала, что наличие особого состояния означает, что что-то не так. По крайней мере, в обычных обстоятельствах. Твои обстоятельства необычны. Очень необычны. Послушай, Хоуп, с тобой всё в порядке. На самом деле с тобой всё отлично, а вот с остальным миром всё не очень хорошо.

Хоуп хмурится.

– Я не понимаю.

– Вот, – говорит Сэнди, беря её за руку. Когда их кожа соприкасается, его собственная рука тоже меняется, наполняясь красками. – Вот каким должен быть мир, Хоуп.

Она пытается понять, но его слова никак не укладываются у неё в голове. Всё ещё сжимая её руку, он выводит её обратно на улицу в высокую траву. Сэнди обводит свободной рукой поляну.

– Ты всегда видела мир таким. Но это ложь. Видишь свою руку? Ту странную штуку, которая наполнила её теплом? Это называется цветом, душенька. Цветом!

Он отпускает Хоуп, и тепло – цвет – исчезает с его собственной руки.

– Раньше он раскрашивал весь мир. Так много оттенков, что трудно поверить.

Сэнди бежит через поляну к деревьям, срывает широкий лист со свисающей ветки и возвращается. Он протягивает лист ей. Когда Хоуп берёт его, она видит, как яркий, ослепительный цвет наполняет каждую его частичку.

– Это, – говорит Сэнди, – зелёный цвет. Зелёный – это природа, Хоуп. Раньше весь этот лес был морем зелени – конечно, до осени, когда листья приобретали огненный оттенок. И посмотри сюда, душенька.