Цвет изумрудных глаз

Так не легко, и пальцем удержать.

Тот счастья миг, осколок от теней.

Мы пишем в строчках жизни '' Время вспять''.

И ты уснул и с головою в сон упал.

Ты там где дремлет солнца жёлтый рай.

И кто бы глотку в адрес твой не драл.

Ты там живи и радость жизни воспевай.

Там холодок отстиранных рубах.

Тебя ласкает, в раннем утре вновь.

Ты удержи в изумрудовых глазах.

Блаженство, райских одиночных снов.

Пусть клиньям птичьим все равно.

Пожар наш осень разожгла!

Моих страниц рассыпанных стихов.

Не затуманит, злого рока мгла.

Ты жил своей кошачьей жизнью.

И беды все ты чувствовал душой.

Ты смог понять, в чем этой жизни смысл.

Ты так и знай что ты на век со мной!

Силуэт плаща по ветру.

Небо с прорезью розовой ленты.

Гонит вечер по улицам старым.

И дела снова песней не спетой.

Заиграют на нервной гитаре.

Голова бесконечно кружится.

В тех местах где соблазн живёт.

Мысль в черепе, как кровопийца.

Из сосудов кровь жадно сосёт.

Ветры юности все отшумели.

Что нас волнами гнали вперёд.

Вальс вечерний и танец в нём белый.

После сна бесконечно гнетет.

Лишь одно в этих улицах вечно.

Родного плаща силуэт.

Трепетал его ветер беспечно.

Ты несла в город траурный, свет.

Может песня ещё не допета.

Может только она на устах.

И глаза твои блеском портретным.

Засияют в потухших мирах.

Богиня, таким меня ты полюбила.

Запретного плода презрение.

Подтолкнет за границу греха.

Затуманит иллюзией зрение.

И вонзиться в тебя как блоха.

Опьяненные, дикими взглядами.

Лиц смазливых, прогульщиц лихих.

Упиваетесь до смерти ядами.

Вы все жители царства глухих.

Богиня не может конечно.

По бокалам сочувствие разлить.

Только высказать слово поспешно.

Тем что может как пулей убить.

Только мне не нужны оправдания.

Что марают меня как в грязи.

Лучше быть, этот век мне в изгнании.

А не под подошвами, свЯтой княжни.

Под манжетом растрепанной куртки.

Бьётся пульс, где хранится любовь.

Перерезать, чтоб алые струйки.

Разогнали бы грязную кровь.

Я тебе не звонил, и не верил.

В разгаре хмельных вечеров.

Ты все думала, гада пригрела.

Как твоя цвета лунного кровь.

Вот таким ты меня полюбила.

Богиня - исчадие тьмы.

Не была каждым встречным любимой.

А сукой - дятем сатаны.

По углам едкий дым самокрутки.

Чей-то жадный сощуриться глаз.

Обездоленной лишь проститутке.

Хватит добрых в след брошенных фраз.

Может быть суждено нам обоим.

Этот век в тесноте скоротать.

Но не буду твоим я героем.

И в разлуке не будем страдать.

Англетер

Из тумана щербатые стены.

Жуткой ночью приснятся опять.

Скользкой памятью, но постепенно.

Как волчок время крутится вспять.

На исписанных старых страницах.

Череда недосказанных слов.

Что поэт собирал по крупицам.

На бумагу выплескивал кровь.

Сто вопросов и все без ответа.

Лишь предательства алая мгла.

Жутко в ней, не найти капли света.

И обманом глядят зеркала.

В зимнем вихре, тускнеющих улиц.

Был последний час, жизни твоей.

За что судьба, так спеша оттолкнула.

Поэта крестьянских кровей.

Не нажатый курок в разгар битвы.

Может это могло бы спасти.

Только острое лезвие бритвы.

Крест заставило б дальше нести.

Плохо что не могло быть иначе.

Что не смог убежать от сетей.

И обнять плечи нежно девчячьи.

В час ночной, задремать рядом с ней.

О тебе возродится на сцене.

Образ твой что сумел полюбиться.

И словам твоим память бесценна.

Англетер в страшном сне лишь приснится.

Сердце снова играет Крещендо.

Отшумели сердечные бури.

Как казалось тогда в тихий час.

Только вот голова моя дурья.

Не увидела в зеркале глаз.

А глаза те скрывали молчание.

Что засело во мне навсегда.

И теперь не найти мне раскаяние.

Жду как будто я часа суда.

Сердце снова играет Крещендо.

Отчего этот бой не пойму.

Лишь рассвет в окно красною лентой.

Вновь вопрос мне задаст почему?

Почему? От судьбы убегаю?

Почему всё спешу забывать?

И воскреснув опять погибаю.

Я устал день за днем воевать.

Сердце бой повторяет по кругу.

Бесконечную песню свою.

Для чего мы открывшись друг другу?

Поклоняемся с честью ружью.

И в разгаре предпраздничной страсти.

Выбирает судьба претендента.

Но свободен лишь я от напасти.

Моё сердце играет Крещендо.

Мой гость.

Седых следов на голове не видно.

И свет в глазах, светлее ночью звёзд.

Зачем тогда, проблемы панихидой?

Ты мне поешь, в мой дом пришедший гость.

С краев хрустальных, пена побежит на стол.

В шампанском тонут, лишь слова о ней.

' ' Как хороша она, и златый ореол,

Над маковкой её, всё разгорается сильней''.

Я не пойму тогда, зачем ты мне глаголишь?

О красоте, истоптанной в грязи.

И рвешься оскорбить, потом угрюмо споришь.

Смотря на мир, как сквозь щели жалюзи.

Ты посмотри, на этот мир пошире.

И не топи себя, в болоте слов.

А сердце раненое, тащущее гирю.

Вдруг скинет цепь, и обретет любовь.

И он вознес, бокал хрустальный к свету.

Он мне сказал, слова как будто тост.

Любовь одна, пусть вечной дружбы нету.

Я рад тому, что твой я в доме гость.

Мы выпили ещё, и промолчали.

О тех словах горячих, ранивших сердца.

Я не хочу, что б мы с тобой как волки одичали.

И выли глухо, у судьбы крыльца.

Мой гость ушёл, его пустая рюмка.

Навеет в миг, непрошенную грусть.

Дым в потолок, от свежего окурка.