Цусимский бой

Ющин всё ещё находился в каземате, когда «Бородино» перевернулся. Быстро сорвав одежду, но оставшись в сапогах, он нырнул в воду, выбросившись через орудийный порт. Секунды ему казались вечностью. Он захлёбывался и давился водой, но всё-таки сильные мускулы вынесли его тело на поверхность моря. Открыв глаза, он увидел днище своего корабля. Огромные пузыри воздуха лопались вокруг остова, поросшего ракушками и водорослями. Тут и там плавали человеческие головы. Чей-то знакомый голос звал с днища:

— Эй, Семён, хватайся за тельник и лезь к нам!

Но ударившая волна сбила Ющина, и в его руке остался кусок протянутого ему тельника. На днище не было спасения. Уже лопасти винтов начали колотить о воду. Днище заметно, на глазах, погружалось. Ющин напряг все свои силы, чтобы отплыть в сторону и не быть затянутым водоворотом.

Бросая багровые блики на волны, прошёл сильно горевший, окружённый всплесками от разрывов неприятельских снарядов и сам яростно отстреливавшийся из своих орудий последний броненосец первого отряда — «Орёл». За ним прошли почти не тронутые боем броненосцы третьего отряда: «Император Николай I», «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Сенявин». Четвёртый броненосец этого отряда, «Адмирал Ушаков», шёл с дифферентом на нос от попадания, полученного в то время, когда броненосец проходил мимо повреждённого «Императора Александра III». Все эти корабли опоясывались кольцами огненных вспышек, отвечая уже невидимому противнику.

Стало уже совсем темно. Ночь запоздала наступить всего на несколько минут. Огонь неприятеля прекратился. Прошли с потушенными пожарами, но с ещё тлеющими остатками от них «Сисой Великий» и «Наварин». Они продолжали стрелять, очевидно, против приближавшихся японских миноносцев. Наконец, самым последним прошёл сильно отставший броненосный крейсер «Адмирал Нахимов».

Каждый из этих кораблей Ющин называл своим именем, звал их, кричал, старался изо всех сил обратить внимание кого-нибудь на этих кораблях на себя. Может быть, его крики не услышали, может быть, слышали, но не могли помочь. Что значит жизнь одного человека, когда в некоторые минуты боя падали убитыми и тяжело покалеченными десятки, если не сотни людей.

Море погрузилось в полный мрак. Не было видно даже волнующейся поверхности воды. Намокшие сапоги тянули Ющина под воду, но он судорожно держался за мачту от шлюпки. Волны подымали его тело, кидали вниз, били в лицо, горько-солёная вода заливала горло, пучило грудь. Ющин откашливался и отхаркивался, временами терял сознание, но молодое тело с отчаянием сопротивлялось смерти.

На горизонте вспыхивали лучи прожекторов, темноту прорезали багровые вспышки выстрелов, которые явно возвращались обратно к месту, где волны бросали тело Ющина. Ослепительные вспышки пронеслись совсем над головой Ющина… Но длинные чёрные тени кораблей прошли, опять не заметив Ющина. Опять кругом воцарился мрак, и только всплески волн нарушали тишину…

В час ночи японский миноносец подобрал из воды окоченевшего голого человека. Им оказался марсовой Ющин, единственный человек, спасшийся из экипажа броненосца «Бородино», который четыре часа вёл русскую эскадру в самом страшном морском бою. Из этих четырёх часов линейный корабль «Бородино» три часа геройски сражался, не покидая своего ответственного поста, пока угрюмые волны не сомкнулись над килем перевернувшегося броненосца.

Гибель броненосца «Бородино» произошла через 16 минут после гибели броненосца «Император Александр III», и в это же самое время происходил заключительный акт трагедии броненосца «Князь Суворов», несколько южнее гибели остальных двух русских броненосцев.

Броненосные крейсера адмирала Камимуры торопились нагнать броненосный отряд адмирала Того и поэтому оставили остов «Суворова» на расправу японским лёгким крейсерам и миноносцам. Эти крейсера около 7 часов вечера потопили снарядами транспорт-мастерскую «Камчатка», а через 10 минут пришёл черёд и многострадальному «Князю Суворову». Никто не спасся из последних защитников русского флагманского корабля, и нет ни одного русского свидетеля последних минут этого геройского броненосца.

Единственным венком, сброшенным на морскую пучину, поглотившую героев — защитников этого корабля, является рассказ наших врагов-японцев:

«В сумерках наши крейсера увидели „Суворова“, одиноко стоявшего вдали от места боя, с сильным креном, окутанного огнём и дымом. Бывший при наших крейсерах отряд миноносцев капитана-лейтенанта Фудзимото тотчас же пошёл на него в атаку.

„Суворов“, весь обгоревший и ещё горящий, выдержавший столько попаданий, расстреливавшийся всей эскадрой, имевший только одну случайно уцелевшую пушку на корме, всё же открыл из неё огонь, выказывая решимость защищаться до последнего момента своего существования, пока плавает на поверхности воды…»