Цусимский бой

Размеры этой катастрофы поразили мировое общественное мнение и буквально потрясли веру русского народа в собственные силы. Начались розыски виновников поражения. Прогрессивные общественные круги усилили свою атаку на монархию, демагогически выколачивая из национального несчастья русского народа мелкие политические барыши.

С другой стороны, руководители Морского министерства доцусимского периода психологически не были способны признаться в допущенных ошибках, хотя не было ничего удивительного в том, что эти ошибки были сделаны. Эти ошибки были допущены во всех флотах, но Высший Промысел только русскому флоту уготовил судьбу заплатить кровью своего бесстрашного личного состава за эти промахи и дать всему миру недостававший опыт в боевом столкновении современных броненосных эскадр.

Основными ошибками были: халатная подготовка к войне, так как специального учреждения, ведающего подготовкой к войне, так называемого Морского Генерального штаба, в русском флоте до Русско-японской войны не было. Вторая кардинальная ошибка – продолжение Второй Тихоокеанской эскадрой своего похода после того, как Порт-Артур пал и Первая Тихоокеанская эскадра перестала существовать.

Спустя 50 лет после боя раздаются голоса, повторяющие инсинуацию, пущенную коммунистами, что адмирал Рожественский продолжал вести эскадру во Владивосток по собственному усмотрению. По этому поводу есть обстоятельное исследование, сделанное капитаном 2-го ранга, а позднее контр-адмиралом Немитцем в написанной им в 1914 году книге, посвященной Русско-японской войне на море. Цитирую из этой книги:

«Вторая эскадра посылалась без цели или, вернее, имела назначением стратегическую цель, фактически недостижимую. В этом лежала важная причина Цусимской катастрофы… Для нас теперь совершенно очевидно глубокое заблуждение Центрального Правительства. Эскадра Рожественского была чрезвычайно слаба сравнительно с флотом Того. Это была не боевая часть, а сводная эскадра. Это были только элементы для эскадры…»

Немитц называет Рожественского «блестящим и незаурядным адмиралом». «Он был слишком талантлив и опытен, чтобы не видеть коренных стратегических и тактических ошибок… Адмирал знал, что поражение неизбежно, и шел только затем, чтобы после поражения прорваться с несколькими судами во Владивосток… Победу он считал невозможной и за нее не боролся…»

Спрашивается, какой же адмирал добровольно пойдет навстречу неизбежному поражению? Думается, что таких на свете нет, но адмирал Рожественский был человеком долга, и, как настоящий воин, он только нес тот крест, который на него возложило правительство.

С Мадагаскара он много об этом писал в Петербург, настойчиво просил о присылке современных броненосцев из состава Черноморского флота и тщетно протестовал против посылки ему на подмогу отряда старых и слабосильных броненосцев адмирала Небогатова, который для него мог быть только обузой. В Петербурге не вняли его просьбам и не догадались отозвать обратно эскадру, которую не смогли пополнить современными кораблями.

Будучи человеком «смелым и решительным и лично бесстрашным», как его характеризует Немитц, адмирал Рожественский, конечно, не мог отказаться от командования эскадрой, и, раз правительство считало это необходимым, «он готов был умереть».

Но он все еще надеялся, что Петербург поймет, что гибель его и эскадры не может помочь выиграть войну и что эскадра еще будет отозвана. Вместо этого правительство настояло на придаче к его эскадре отряда Небогатова с указанием, что после присоединения этого отряда ко Второй Тихоокеанской эскадре «главная цель будет овладение господством на море».

Можно себе представить, как в бессильной ярости бушевал в своей каюте адмирал Рожественский, получив столь категорическое и не соответствующее соотношению сил предписание. Он знал, что на решение Морского министерства оказали влияние демагогические статьи в «Новом времени» капитана 2-го ранга Кладо, явившегося отцом идеи посылки отряда судов Небогатова на помощь Рожественскому и, как верно предвидел Рожественский, на бесславную гибель или сдачу этих кораблей после боя.

Недаром во время стоянки эскадры в Индокитае адмирал Рожественский с иронией вспомнил о коэффициентах Кладо в своем приказе по эскадре по совершенно постороннему случаю. В этом приказе Рожественский хвалил за лихую работу водолазов под начальством мичмана В.В. Яковлева, исправивших ряд подводных повреждений на кораблях эскадры. Эти поступки, по мнению Рожественского, куда более приближали к победе, чем разные выдуманные коэффициенты.

Проходя Сайгон, адмирал Рожественский посылает телеграмму: «Если уже поздно посылать эскадру во Владивосток, то необходимо возвратить ее в Россию. Без базы она существовать не может».