Цусимские хроники

О подрыве и его причине немедленно известили все корабли конвоя. На полубаке «Тобола», а затем и обоих других транспортов выставили вооруженных винтовками матросов для своевременного расстрела подобных мин в дальнейшем. Однако это быстро привело к полнейшей панике. Плавающие мины начали мерещиться всем впередсмотрящим. Кроме того, сигнальщики замыкавшего колонну «Алантона» углядели под берегом буруны миноносца, якобы атакующего конвой с кормовых углов.

Это добавило к частой, неуправляемой и бестолковой ружейной пальбе еще залпы осветительных ракет и грохот артиллерии. К пушкам «Алантона», усердно расстреливавшим прибойную волну, почти сразу присоединились комендоры подорвавшегося парохода, а затем и «Тобола».

В течение почти трех минут не удавалось навести порядок на палубах. Хорошо еще, что на мостиках паники не было и транспорты не начали шарахаться в разные стороны. Но на сигналы, передаваемые ратьером, а потом сигнальными ракетами и даже прожектором с «Нахимова», никто не реагировал. Только когда мнимые миноносцы были освещены прожектором с броненосного крейсера, стрельба наконец стихла. Сразу погас и прожектор. Но на звуки канонады к конвою устремились ближайшие дозорные катера и миноноски. Их появление с носовых курсовых углов в зоне, едва освещаемой уже почти упавшими в воду ракетами, вызвало новый приступ неуправляемой частой стрельбы из всех калибров и впечатляющей световой иллюминации.

Только когда все русские москитные силы, приближавшиеся к транспортам и их эскорту, вывесили в небе множество осветительных ракет, удалось опознать в «нападавших» своих, и перестрелка прекратилась. К этому времени успели несколько раз прострелить хрупкие корпуса миноносок, траливших фарватер, повредив котел на одной из них. Обоих подраненных тральщиков пришлось срочно менять, вызвав дежурную пару, что привело к задержке в сорок минут прямо среди обнаруженного свежего минного поля у входа в северный входной фарватер.

Все это время москитные силы цусимской базы, вместе с батареями обеспечивали охранение неподвижного каравана и почти постоянное освещение вод западнее него. Каждую минуту ожидали атаки маячивших в проливе и словно ждавших именно этого всю первую половину ночи японских миноносцев. Но, к всеобщему удивлению, ее так и не последовало.

Когда возобновили движение, довольно скоро к освещению подступов к каравану подключились и мощные прожекторы береговых батарей. Остаток пути до прохода в своих оборонительных минных полях конвой преодолел в свете постоянно выпускаемых с берега и эскорта ракет и пробегавших по горизонту лучей боевого освещения, так что обошлось без эксцессов.

Несмотря на помощь пришедшего из Озаки буксирного парохода, ошвартовавшегося к борту поврежденного судна и также начавшего качать воду, из-за задержки на входе «Аргунь» с трудом дотянул до отмели у мыса Эбошизаки, где уткнулся в грунт рядом с остовом «Изумруда». Корма оставалась на плаву. К этому времени совсем рассвело.

В течение первой половины дня седьмого июля, воспользовавшись отливом, закрыли пробоину пластырем, подкрепленным деревом и бетоном, частично разгрузили носовые трюмы. При этом все время качали воду. Но она не убывала. Оказалось, что камнями продавило обшивку. Только когда в затопленный отсек спустились водолазы и смогли частично заделать новые течи, нос оторвался от грунта.

Это позволило перейти на рейд Озаки, где, продолжая разгрузку, начали ремонт силами «Камчатки». После освобождения от грузов и искусственного кренования на противоположный борт вся пробоина оказалась над водой, и ее удалось надежно заделать временной деревянной заплатой, обшитой снаружи железом, а ослабшие стыки листов у днища забетонировали.

Глава 10

После встречи с «Нефертити» на кораблях усилили наблюдение по всем румбам. Поскольку в течение последних полутора суток эскадра не имела возможности определить своего точного места, имелась большая вероятность вылезти на камни у любого из берегов пролива Кии, так и не добравшись до второй цели экспедиции. К тому же считалось, что на входе могут ждать японские сторожевые суда. Чтобы обезопасить эскадру от неприятных неожиданностей и в то же время не встревожить противника раньше времени, после короткого совещания на борту флагмана решили все так же держать перед флотом нестандартного разведчика, страхуя его эсминцами, держащимися за кормой.

Продолжая углубляться в пролив, передали на борт трофейного американца, уже давно имевшего опытную усиленную сигнальную вахту, приказ командующего выдвигаться вперед с соответствующими инструкциями. Яркая окраска «Лизком-бей» полностью исключала даже мысль о возможности военного использования судна. Поэтому было маловероятно, что его будут сразу топить японские дозоры, окажись они в проливе, в то время как он успеет сообщить о контакте на идущие следом истребители, почти невидимые в ночи.