Цусимские хроники. Апперкот

Сопоставив доклад Трубецкого, а также другие последние сведения и явно спонтанный отход японцев к югу, в походном штабе командующего единодушно пришли к выводу, что подрыв на минах одного или двух истребителей вызвал панику на японских кораблях, усилившуюся еще более с обнаружением «Сома» на фузанском фарватере.

Этой панике, вероятно, также способствовало то обстоятельство, что примерно в это время мимо Фузана к Цусиме продвигалась подлодка «Дельфин», из последнего пополнения. Она не имела торпед для облегчения перехода и была загружена под завязку бензином в бидонах, закрепленных прямо на палубе и на местах штатного вооружения.

Из доклада командира «Дельфина», пришедшего уже под утро 22-го, было известно, что субмарину, из-за свежей погоды подолгу шедшую в подводном положении и потому изрядно сбившуюся с курса и слишком сильно прижавшуюся к корейским берегам, обнаружили японские дозорные суда у входа на главный фарватер, ведущий в Мозампо.

Они выпустили сигнальные ракеты и двинулись на лодку, открыв неточный, хотя и частый огонь из малокалиберных пушек и угрозой тарана заставив ее погрузиться. Как позже выяснилось, при этом экстренном погружении были потеряны восемь бидонов бензина, закрепленных на кормовой части палубы, а еще три оказались пробиты снарядами и осколками, и вместо бензина их заполнила вода, выдавившая легкое топливо при погружениях.

Оторвавшись от преследования, «Дельфин» снова всплыл, но почти сразу обнаружил множество дымов, быстро приближавшихся с северных и западных румбов. Лейтенант Завойко, командир лодки, был весьма удивлен размахом предпринятой противником погони, чем, по его мнению, объяснялись эти дымы, закрывшие половину горизонта, и снова приказал погрузиться, так и не дозарядив батарею и не успев проветрить внутренние помещения как следует.

В течение завершающего этапа перехода почти все время передвигались под водой, совершенно не имея возможности для надводного хода. Держаться в позиционном положении не позволяло волнение, а полностью всплывать было слишком опасно. Группы японских кораблей, отдельные суда и миноносцы все время сновали вокруг, не позволяя приблизиться к цусимским берегам и отжимая лодку к западу. Только с темнотой удалось проскочить эту завесу.

К моменту всплытия у входных створов Цусима-зунда совершенно угоревший от бензиновых паров экипаж «Дельфина» действовал уже только на инстинктах и мышечной памяти и едва понимал, что происходит вокруг. Лишь командир лодки лейтенант Завойко, имевший возможность урвать хотя бы глоток воздуха с наружи корпуса при крайне редких всплытиях в ходе затяжного прорыва японских дозорных линий, еще сохранял способность адекватно реагировать на ситуацию.

Таким образом, получалось, что всего две уже не боеспособные по разным причинам подлодки смогли обратить в бегство целый флот, сами того не желая. По цусимскому гарнизону был распространен приказ Рожественского об объявлении благодарности командирам и наиболее отличившимся членам экипажей «Сома» и «Дельфина» за успешную атаку кораблей противника и прорыв блокады. Если этот приказ был спокойно принят на «Соме», то командир и матросы «Дельфина» его услышали с большим удивлением, ожидая, наоборот, нагоняя, за утерянное дефицитное горючее.

Подлодка «Налим», шедшая в паре с «Дельфином», потеряла его почти сразу после расставания с «Монгуаем». Не добившись успеха в поисках своей попутчицы, она держалась много восточнее и благополучно достигла цусимских берегов у Окочи к исходу того же дня. Под северным берегом островов волнение заметно меньше трепало лодку, и субмарина, обменявшись сигналами с береговым постом, спокойно вошла в бухту, а оттуда, в сопровождении пары катеров с тралом, к полуночи дошла до Озаки.

Там ее командир лейтенант Белкин передал Рожественскому запечатанный пакет со штабной почтой, шифрованной личным кодом наместника. Эти телеграммы были получены во Владивостоке на его имя в последние дни перед уходом лодок. Учитывая важность и срочность депеш, их тут же отправили с подводниками, так как других средств для прорыва блокады оккупированных островов во Владивостоке не имелось. Это и были те самые депеши, о которых пытался предупредить «Монгуай».

От подводников узнали также, что по железной дороге теперь начали гораздо активнее подвозить боеприпасы и прочие необходимые для флота грузы. Кроме того, из Одессы, Севастополя и портов Балтийского моря вышли несколько судов, также направившихся во Владивосток.

В самой базе новый командующий флотом вице-адмирал Бирилев развил бурную деятельность, благодаря которой ремонтные мощности быстро расширяются. Скоро ожидается ввод в строй нового дока, что стало возможным после возвращения белого «Орла» из американской экспедиции.