Цунами

Нервы капитана были истрепаны дорожной склокой со знаменитым циником своего времени, бюрократом Рандольфом, как старые паруса. Перри готов был принять интерес императора к флоту своей страны за беззастенчивый шпионаж. Еще в Лондоне англичане, известные как знатоки России и ее внутренней политики, развили в капитане «Конкорда» мнительность и подозрительность. Напряженность и неприятное чувство недоверия не оставляли Перри за все время беседы. Хотя он понимал, что маловероятно, чтобы русский государь добывал шпионские сведения о Штатах точно так же, как он выпытывал секреты у заговорщиков.

Польстило, что молодой и величественный император говорил с ним так, словно Перри был его офицером. Роскошь и богатства Зимнего дворца с его многочисленными статуями, картинами и гобеленами произвели на Перри впечатление. Казалось, что тут все рассчитано на ослепление и подавление личности.

С тех пор многие русские казались Перри тиранами, шпионами или переодетыми казаками.

К тому же Рандольф сообщил в день приема, что «Конкорд» должен задержаться в Петербурге на неопределенный срок. Посол вдруг возвратился на борт вместе с запасом вин, сигар, со множеством чемоданов и сундуков, в сопровождении слуг и заявил, что отправляется в Лондон.

Россия не понравилась старому остряку. Возложенные на него переговоры о заключении торгового трактата между Америкой и Россией он решил продолжать с русским посланником в Лондоне, где, как он полагал, жизнь приятней, чем в Петербурге.

Все же Перри сохранил лучшие воспоминания о России и русских до тех пор, пока его не назначили командующим эскадрой, идущей в Японию, и великому коммодору не стали снова мерещиться ожившие в его памяти тени русских шпионов.

Он снова вспомнил самоуверенного императора и его казаков. Теперь, в зените после победы над Мексикой, он мог утереть нос русскому императору и заставить его вспомнить о скромном капитане «Конкорда»!

Коммодор Перри велел представить ему все книги, карты и документы, какие только возможно было получить о Японии и о сношениях американцев с этой страной. Он также затребовал сведения обо всех попытках европейских наций завязать отношения с Японией. Дипломаты и государственные деятели, обсуждавшие с Перри планы экспедиции, говорили ему главным образом об опыте англичан и голландцев.

Но Япония близко расположена к России. Перри прочел книгу Крузенштерна, доставившего в начале века посольство Резанова в Нагасаки,[51] а также записки Головнина. Головнин был коварно схвачен японцами и содержался в плену. Перри узнал об экспедиции Хвостова[52] и Давыдова.

Крузенштерн писал, что тот, кто владеет гаванью Анива, владеет всем севером Тихого океана. Англичане попадали не в лучшее положение в Японии, чем русские, и с ними обращались со всей жестокостью, оскорбляя их достоинство.

Команды американских китобойных судов «Лагода» и «Лауренсия», вынужденные в разное время после кораблекрушения искать спасения у японских берегов, заточались японцами в тюрьмах в клетки, и многие моряки умерли там от жестокого обращения, не дождавшись освобождения. Судно «Морриссон», явившееся в Японию, чтобы передать спасенных после кораблекрушения японских рыбаков, было отогнано артиллерийским огнем береговых батарей.

Причина, как полагал Перри, была одна во всех случаях. За Японию не взялись как следует. Русские действовали бедными средствами, рассчитывая на казачьи нравы своих исполнителей более, чем на средства и вооружение. Они отправляли офицеров, которые выказывали героизм, но у которых не было ни многочисленных команд, ни совершенного оружия, ни современных кораблей, ни отчетливо поставленной перед ними цели. Надо, как полагал Перри, отправить экспедицию, снаряженную совершенно противоположным способом: богатую, снабженную всем в изобилии, с многочисленными экипажами и с подготовленными десантами, идти на современных кораблях.

Подготовка экспедиции началась еще до того, как Перри вызван был в Вашингтон. Как только об этом стало известно из газет, посыпались предложения услуг от судозаводчиков, изобретателей и инженеров. Предлагали строить всевозможные суда, особенно большие, защищенные броней от ядер и бомб, с машинами повышенной мощности, оригинальной конструкции. Инженеры получали возможность произвести революцию в кораблестроении. Желая во всеоружии явиться перед берегами Японии после тяжелейшего плавания через океаны, американцы не жалели средств. Через несколько лет спущены были на воду самые большие, быстроходные и мощные для своего времени пароходы.

На «Поухатане», как уверяли газеты, громадное орудие на поворотном круге из рельсов, образующих как бы спираль на палубе, поворачивалось на все 360 градусов.

Сведения о подготовке экспедиции должны были через голландцев достигнуть Японии и произвести там гипнотизирующее воздействие. В секрете держался лишь порт назначения американской эскадры. Из многочисленных газетных статей можно было понять, что эскадра идет в Южную Японию.