Цунами 2010-х годов

Нечто подобное случилось и с нами, обитателями обломков Советского Союза. А страшной бедой стала революция. В данном случае – уголовно-«рыночно»-«демократически»-националистическая. Революция с лицами Ельцина и Кравчука, Гамсахурдиа и Дудаева. Сегодня мы вступаем в последнюю стадию сией революции. В четвертую. В ту, которую еще не ведал никто в мире. Нам выпало первыми познать на себе ее «прелести».

Новая история человечества знает лишь четыре Больших Революции. Те, что сопровождались трагической ломкой старого порядка, полной сменой правящей элиты, хаосом, страшными разрушениями и гибелью миллионов людей. А затем – мучительным процессом восстановления страны. Вот эти мега-революции: английская буржуазная во второй половине семнадцатого века, Великая французская (1789–1804 гг., с приступами общественных потрясений – до 1871 г.), Великая Октябрьская революция (1917–1937 гг.) и Великая Криминальная 1990-х годов, принесшая гибель Советскому Союзу.

Были и другие политические потрясения и перевороты. Но они даже близко не могут сравнится с этими четырьмя по глубине переворота и силе потрясений. Все прочее – так, поверхностно и эпизодически.

Почему мы говорим о четвертой стадии революции и что это такое?

Всякая революция, как вывел великий русский социолог Питирим Сорокин еще в 1940-е годы, проходит три стадии. Но мы, живущие намного позже Сорокина, говорим: есть и четвертая. Но давайте по порядку.

Итак, первая стадия – фаза прекраснодушных надежд. Мол, мы старый мир до основания разрушим, а затем конечно же построим мир прекрасный-прекрасный. Прямо-таки рай на земле. В применении к Великой Криминальной революции 1990-х годов – это 1990–1991 гг. Тогда миллионы болванов верили в то, что нужно разбить на мелкие кусочки плохой советский строй, уничтожить СССР, ввести капиталистические порядки, все приватизировать – и начнется просто сказка. Молочные реки в кисельных берегах, полное изобилие и великолепие. Ну просто рай!

Вторая стадия – фаза «разрушительного торнадо». Стадия обвала, крушения, войн, крови. Сию стадию мы прошли в 1990-е годы, увидев гибель промышленности, упадок науки и образования, распад общества, деградацию и одичание людей. Увидели несколько миллионов жертв, потоки беженцев, торжество пещерного, племенного национализма, сепаратистские войны, разгул уголовщины, пушечную пальбу в Москве и кровь в Чечне.

90-е годы – несколько растянутый во времени аналог Гражданской войны и кроваво-голодных 1917–1922 годов. Но от эпидемий и голода нас спасло наследие Советского Союза. Высокая городская культура (водопровод, канализация, остатки советской профилактической медицины) уберегли новые «суверенные государства» Эсэнговии от пришествия брюшного тифа и прочих заразных болезней. Распродажа советских активов и торговля нефтью-газом (с освоенных в СССР месторождений) позволила закупать на Западе жратву и потребительские товары, что уберегло нас от голодухи.

Третья стадия – фаза отката, реакции, реставрации. Фаза, когда приходит Диктатор (Кромвель, Наполеон, Сталин) и начинает уничтожать пламенных революционеров, наводить порядок, восстанавливать народное хозяйство, армию, науку, культуру и т. д. В этой фазе новые господа жизни глушат «реактор потрясений», пользуются переделенной собственностью и желают одного – спокойствия и стабильности.

У нас эту фазу олицетворяет Путин. (В РФ – он, в иных «криминальных суверенитетах» – местные наполеончики.) При Путине возник достаточно мерзкий стабилизационный режим: какой-то карикатурный, гротескно-помпезный, доводящий стабильность до абсурдности и полицейщины. Руины СССР покрашены, задрапированы бело-сине-красными театральными тканями и картонными декорациями величия. Третья фаза – всегда диктатура и подавление несогласных.

Но теперь наступает четвертая стадия революции! Та, о которой не знал социолог Сорокин.

Дело в том, что три предыдущие мегареволюции (английская, французская и Октябрьская) проходили в обществах неиндустриальных. Или частично индустриальных. Большинство населения при них жило в деревнях, не завися ни от водопровода, ни от канализации, ни от централизованных систем электроснабжения и обогрева жилищ. В отличие от нас, обитателей в основном многоэтажных домов («машин для житья»), люди прошлых мегареволюции жили в основном в домах индивидуальных. Водичку они из колодцев брали, жилье отапливали дровами или угольком, до ветру ходили в будочки с выгребными ямами. Большинство людей, живя на селе, сами себя кормили. Тягловой силой выступали лошади – деревня не зависела от подвоза горюче-смазочных материалов, от поставок тракторов и комбайнов. Жизнь в большинстве городов в старой Англии, во Франции времен Наполеона и в Российской империи 1917 года мало отличалась от сельской. Те же индивидуальные дома, удобства во дворе, независимость от электростанций и водопровода.