Цугцванг

Действительно… «ха». Приподнимаю бокал, как бы говоря «вздрогнем», и начинаю пить. Текила обжигает горло, вообще напиток так себе, но это дело принципа добить до конца, что мне, само собой, не позволяют сделать. Точнее явно не хотят этого, ведь я вижу, как ко мне стремительно приближается мой тюремщик. Бунт на корабле, понятное дело, надо прекратить и прекратить жестко, только такое положение дел меня не устраивает.

Швыряю бокал в его сторону и попадаю в ноги, точнее под них. Хрусталь бьется звонко, обливая штанины господина фонтаном брызг, на что он не обращает внимания. Мне удается выиграть лишь секунду, движение снова набирает обороты, и тогда я толкаю в его сторону стул, поставив на него ногу и приложив максимум своих сил. Резная мебель попадает точно ему в колено, Максимилиан спотыкается, и я отхожу на безопасное расстояние, так что теперь нас разделяет стол.

— Господин Александровский, вам необязательно подходить, чтобы я поняла ваш приказ. Самые грязные шлюхи Москвы читают его по глазам.

Берусь за кожаный ремень и усмехаюсь, начиная его расстегивать.

— Ну и? Кого мне обслужить сначала? Может быть Ромочку? Трахнет для разнообразия «не-бревно», вы же многому меня научили, чтобы я им не была.

Максимилиан молчит, тяжело дышит и смотрит исключительно на мои руки. Желваки танцуют ча-ча-ча, я даже вижу венку на его шеи и лбу, улыбаюсь сильнее, откидывая в сторону первую часть своей одежды, берусь за пуговицы.

— Может быть Арая? Кристина, как тварь дрожащая и безропотная, простит ему и это. Простила же, что он поверил в наличие и у нее «гена шлюхи». Поплачет конечно, но ей не привыкать плакать и прощать.

— Только попробуй, — хрипло выдыхает почти неслышно, но я слышу каждое слово и жму плечами.

— А может быть сразу Вашего брата, хозяин? Ну…чтобы он точно понял, кто здесь победитель и кому достанется главный приз.

Скидываю с плеч его пиджак и разворачиваюсь в сторону Алексея, который сидит через стул от моего нового местоположения.

«Какое… совпадение…» — мерзко улыбаюсь про себя и снаружи, подхожу ближе, так как он упорно на меня не смотрит.

И продолжает «не смотреть». Алексей, прижав кулак к губам и облокотившись на один подлокотник, не поднимает глаз. Он смотрит куда угодно, но не на меня, и это даже забавно. Я тихо смеюсь, делаю еще один шаг, встаю точно перед ним и наклоняю голову на бок.

— Что такое, Алексей Петрович? Ваш брат сказал, что я вам очень даже «приглянулась». Ну и? Теперь я готова послушать, как вы хотите, чтобы я вас называла, а главное, что вы хотите, чтобы я делала.

Резко поднимает голубые глаза, но смотрит не на очевидное, а в мои, тихо предупреждая.

— Советую тебе остановиться сейчас, Амелия. Не продолжай. Тебе очень не понравится то, что будет, если ты не прекратишь.

«Какие высокопарные речи…» — издаю еще один злой смешок и завожу руки за спину и касаюсь застежки бюстгальтера, но не успеваю даже подумать, чтобы его расстегнуть.

Меня очень сильно дергают за руку, жестко сжимают, намного жестче, чем до, и куда как больнее, и с силой буквально вбивают в стену. Я ударяюсь затылком, чувствую давление на своей шеи, а также характерный, опасный аромат этого самого давления, смешанный с запахом зеленых яблок. Не удивлена нисколько. Медленно поворачиваю голову и сталкиваюсь взглядом с самым настоящим разъяренным хищником, но не боюсь. Мне вообще не страшно, я так дико злюсь, что даже намека на вибрации внутреннего датчика не чувствую. Вместо того собираюсь и плюю в лицо наследному принцу и начинаю тихо смеяться, наблюдая за тем, как ему опускает забрало.

«Мне конец…» — пищит что-то рациональное внутри меня, но дикая, горделивая половина хлопает в ладоши и ликует в ответ, — «Плевать! Это того стоило!»

Глава 14. Призраки прошлого

18; Декабрь

Максимилиан дышит медленно, глубоко, выдыхает хрипло. Все его тело напряжено до безумия, а хватка мощная, даже болевая. Он сжимает мне горло, вонзая пальцы, и я догадываюсь, что завтра на этом месте останутся синяки, но это разве имеет значение? Точно не для меня. Моя ярость не уступает в объеме, полностью задавливает все инстинкты, звоночки, страхи — мне плевать. Я даже не до конца понимаю в какой непростой ситуации оказалась — мне плевать и на это, как и на то, что он гораздо сильнее меня. Во всех смыслах этого слова. Я собираюсь продолжать, даже рот открываю, чтобы сказать что-то мерзкое сверху, на что Максимилиан реагирует тут же.