Цугцванг

— Я не могу никому звонить, кроме него.

— О, правда? Тогда очень жаль, что я добавил свой номер в твою телефонную книгу.

— Зачем?

— Вдруг что-то случится.

— Например?

— Ну не знаю…может быть ты захочешь увидеться с кем-то?

«Женя…» — мне вдруг становится дико стыдно. Я отвожу глаза, неловко переступаю с ноги на ногу, кусаю губу.

— Я так ее обидела тогда в последний раз…

— Она не злится на тебя.

— Мне жаль, — уже уверенно заявляю, расправив плечи и смотря точно ему в глаза, — Мне правда очень жаль. То, что я сказала — нельзя было этого делать. Я просто очень сильно злилась…

— И снова, Амелия, у нас есть дети. Мы все прекрасно понимаем. Закроешь за мной?

Я улыбаюсь, когда подхожу к двери, ведь мне словно камень с души сняли, и это просто прекрасно. А еще лучше слышать то, что он добавляет перед тем, как уйти.

— Если захочешь, позвони мне, и я привезу Женю сюда. К сожалению, вам нельзя встречаться в городе на всякий случай, но здесь или, например, у нас…

— Ты пустишь меня в свой дом?

— Только без оружия. Можете устроить девичник.

— Я подумаю. Спасибо большое.

— Брось, я ничего не сделал. Это скорее даже для меня больше, чем для тебя.

— В смысле?

— Думаешь каково это жить среди одних женщин? М?

Михаил напоследок дёргает бровями, прежде чем спуститься по лестнице, а я все думаю, глядя ему в спину.

«Даже не верится, что он — его сын…»

И правда. Разница слишком разительная.

Грань II. Алексей

Вторым ко мне приезжает Алексей и привозит Лýну. Она с гипсом на передней лапке, который смешно перевязан розовым носком «чтобы не пачкать» (прямая цитата дьявола похолоднее). Я недоверчиво кошусь на него, а в голове так и крутится:

«Ты сам его резал и надевал?» — но я решаю не задавать такие компрометирующие вопросы, обличающие душу, вместо того как бы невзначай интересуюсь.

— Ну и? Будешь осматривать квартиру?

— В этом нет нужды, — спокойно отвечает, разглядывая пейзаж за окном, — Я знаю, что ты не выходила никуда, кроме как в продуктовый. Странно вообще для человека, который так рвался на улицу…

— Вообще-то я как раз собираюсь.

Алексей оборачивается, приподняв брови, а я жму плечами.

— Что? Мне надо в магазин.

— Снова собралась скупать брендовые шмотки?

— Вообще-то нет. Хочу купить кое что для дома, ну и да…шмотки тоже. Немного. Недорогие.

— Оправдываешься?

— Отвечаю на вопрос.

Усмехается моим ловким «па», и я ловлю момент, снова как бы невзначай спрашиваю:

— Он сдал те вещи?

— Мне по чем знать? — жмет плечами, а сам смотрит хитро-хитро, — Спроси у него сама, он же тебе пишет.

И то верно. Макс пишет мне каждый раз, когда я покидаю двор, словно постоянно сидит и мониторит меня на экране своего компьютера/телефона. Я никогда не даю поводов развить беседу, потому что раз уж решили держать дистанцию, которую он так хотел — пусть получает. Поэтому фыркаю и отворачиваюсь, чтобы взять свой вязанный свитер.

— Нет, спасибо. Мы не общаемся.

— О да, я наслышан…

Выгибаю брови, но не даю реакции.

«Нет! Решила вычеркнуть его из жизни, иди до конца!»

— Может тебя подкинуть?

— С чего вдруг? — усмехаюсь нелепости сказанного, — Ты ж меня не выносишь?

— Любишь делать огульные выводы?

— Не люблю слово «огульные» — оно странное.

— Трогательное откровение. И все же?

— Не люблю, но ты сам напрашиваешься.

— Понятно-понятно. Ну ладно, тогда теперь я напрашиваюсь составить тебе компанию. «Для дома» — это же явно что-то тяжелое? Или испугалась?

Фыркаю, потому что «ага, ща-а-з!», так и оказываюсь в его машине. А тачка просто класс, я в таких никогда раньше не сидела, их ведь в России всего то дай бог несколько штук. Астон Мартин — это вам не Мерседес или BMW, каких просто куча, это высший уровень. Алексей замечает мое восторженное выражение лица, которое я не успеваю, да и забываю, по правде говоря, спрятать, и протягивает.

— Нравится?

Смотрю на него и диву даюсь.

«Он аж грудь вперед выпятил, будто это чудо автопрома — его рук дело!» — скучающе моргаю, он фигурно выгибает брови.

— Что?

— Вроде взрослый, а ведешь себя, как ребенок.

— Почему это?

— Потому это! Как павлин хвост распушил, угомонись уже! Тачка огонь, да, но тебе это плюсов не прибавляет. Мальчишки…

Моя тирада приводит его в шок, он аж рот открывает, а я вдруг начинаю громко и звонко смеяться.

«Спорю на что угодно, что такое он слышит впервые!»

— Ну хорошо… — цедит сквозь зубы, потом резко переключает скорость и щурится, — Плюсов мне не прибавляет тачка?! Посмотрим!