ЦРУ и мир искусств

Но у самых близких к Джоссельсону людей также были сомнения и относительно Кермоуда. Хотя никто даже и не приблизился к незабываемой характеристике, которую дал ему Филипп Ларкин (Philip Larkin), - «пьяный альфонс-выскочка» (он также дразнил его в стихе: «Я обернулся и показал свою задницу Кермоуду»). А Эдвард Шиле исчерпывающе охарактеризовал его: «посредственный маленький профессор» [949]. Роби Маколей говорил Джоссельсону, что он [Кермоуд] не нравился ему как человек, хотя ему и симпатична его манера писать. «Я благодарен за ваши замечания по Кермоуду, - ответил ему Джоссельсон. - Мне тоже нравится, как он пишет, но я не встречал его лично. Из того, что вы говорите о нём как о человеке, я могу предположить, что в дальнейшем с ним могут возникнуть проблемы... В то же время, если Кермоуд докажет, что он достаточно силён, он сможет многое сделать для журнала, так как литературная часть, включая раздел обзоров, очень слабая» [950]. В том же самом письме Джоссельсон сделал необычное признание: «У меня есть и свои проблемы с «Инкаунтером». Я начинаю уставать от него. Я не признавался в этом никому больше, кроме Дианы, которая чувствует то же самое. Я считаю, что «Нью-Йоркское книжное обозрение» намного более захватывающее и получаю большее удовольствие даже от «Комментария» [951].

Несмотря на протесты внутреннего круга Джоссельсона, летом 1965 года Кермоуд был официально приглашён в журнал на должность соредактора Ласки. Кермоуд, который понимал, что его пригласили заниматься только литературными вопросами, считал странным, что неоспорим босс Ласки не выбрал кого-то более квалифицированного, кого-то, кто по крайней мере жил бы в Лондоне (Кермоуд проживал в Глостершире и преподавал в Бристоле). Фактически именно удалённость Кермоуда от ежедневного управления журналом сделала его прекрасным кандидатом. «То, что я считал своим недостатком, была фактически моим основным достоинством. Где-то у меня в голове или сердце, смешиваясь с чистым тщеславием... моё нежелание игнорировать неправильный путь, я знал, на что настраивался» [952]. Тем не менее Кермоуд принял предложение. Он немедленно обнаружил, что «вся деятельность «Инкаунтера» была покрыта тайной». Он не мог выяснить ни тиража журнала, ни как он действительно финансировался. Его участие в вёрстке журнала было сильно ограничено, и скоро он пришёл к заключению, что «не было бы большого отличия, если бы я никогда не появлялся здесь вовсе» [953].

До Кермоуда, как и до всех прочих, доходили слухи о связях журнала и ЦРУ. Спендер сказал ему, что был «сильно расстроен такими обвинениями, но получил удовлетворение от того, что опровержения, которые пришли от Джоссельсона и Фонда Фарфилда, доказали обратное» [954].

Фактически к тому времени, когда Кермоуд пришёл в журнал, «Инкаунтер» больше не финансировался Конгрессом за свободу культуры, но издавался в «Дэйли Миррор Групп» (Daily Mirror Group) Сесила Кинга (Cecil King) - по крайней мере официально. Соглашение с Кингом было заключено в ответ на серию критических обзоров об «Инкаунтере», которая включала и передовицу «Сандэй Телеграф» (Sunday Telegraph) от 1963 года, упоминавшую о секретных и регулярных субсидиях «Инкаунтеру» от Министерства иностранных дел Великобритании. Такие статьи явно угрожали авторитету журнала, и в начале 1964 года начался поиск частных спонсоров. К июлю того же года редакторы смогли объявить, что в будущем все финансовые и коммерческие дела журнала будут осуществляться через «Интернэшнл Паблишинг Корпорейшн» (ИПК, International Publishing Corporation) Сесила Кинга. Как часть этого соглашения был создан управляющий фонд, в который входили Виктор Ротшильд, Майкл Джоссельсон и Артур Шлезингер. Что касается Шлезингера, то он был приглашён в фонд, несмотря на предупреждение Шилса: «Это просто сократит время, в которое искажённая версия событий от Спендера достигла бы Шлезингера и от Шлезингера - «нью-йоркской банды» [955]. Джоссельсон имел более широкое представление о происходящем и аргументировал свою позицию: «Преждевременная смерть президента Кеннеди оставила Артура безработным... Я подумал, что это будет хороший жест с нашей стороны, обеспечить ему по крайней мере ежегодный выезд в Европу, что он не смог бы сделать самостоятельно» [956].