ЦРУ и мир искусств

Атаки Маккарти на Госдепартамент были беспощадными. Кульминацией стало обвинение Дина Эйчесона в том, что «этот помпезный дипломат в полосатых штанах с нарочитым британским акцентом» был «холёным коммунистом». Обвинять Эйчесона, архитектора доктрины Трумэна, в податливости коммунизму было пустой затеей. Маккарти и сам, скорее всего, не верил в это. Но то, что Эйчесон смазывал свои усы воском и покупал костюмы на Сэвил-Роу (Savile Row; улица в Лондоне, где расположены мастерские самых искусных и дорогих британских портных. - Прим. ред.), было настоящим обвинением. Как и Муссолини до него, Маккарти был сторонником всего отечественного - его устраивало только то, что «сделано в Америке». Он был рупором реакционеров, отвергавших английские ценности таких людей, как Эйчесон. Маккартизм был движением и временем, преисполненным популистского негодования по отношению к истеблишменту. В свою очередь, вульгарная демагогия Маккарти была воспринята правящей элитой как оскорбление. Он представлял тех, кого в Англии А.Л. Роуз (A.L. Rowse) высмеивал как «идиотов»; ему не был присущ утончённый интеллектуальный вкус, отвергающий посредственность, провинциальную ментальность, ужасные проявления мещанства. Политические посредственности, как братья Олсоп - Джозеф и Стюарт, считали Маккарти «главным популистом, который держит в напряжении внешнеполитическую элиту страны». Кроме того, они рассматривали его атаку на Госдепартамент как нападки на интернационалистскую философию, господствовавшую в международной политике Америки в послевоенный период. Никто из братьев не говорил об этом открыто, но им было очевидно, что если Маккарти истребит интернационалистов в Госдепартаменте, следует ожидать новой волны изоляционизма [432].

«Почти на каждого либерала в федеральном правительства смотрели с подозрением», - говорил Лиман Киркпатрик (Lyman Kirkpatrick), главный инспектор ЦРУ в эпоху Маккарти. - Атмосфера была такой, которая, по всей видимости, существовала во времена французской революции, когда обвинения и приговоры заканчивались гильотиной. Несмотря на то что в Вашингтоне не было гильотины, имелся более изощрённый способ свести на нет карьеру человека и разрушить его жизнь» [433]. Окончательно расправившись с моралью Госдепартамента, Маккарти переключил своё внимание на ЦРУ, «главную и более важную цель, особенно в том, что касается получения больших личных дивидендов» [434].

Это касалось «интернационалистов», сгруппировавшихся вокруг Отдела международных организаций ЦРУ. Им было что терять, больше, чем кому-либо. В конце 1952 года под подозрения Маккарти попала команда Брейдена. Сенатору стало известно о «больших субсидиях прокоммунистическим организациям» [435]. Это оказалось решающим моментом: неофициальный антикоммунизм Маккарти добрался до разрушающейся, возможно тонущей, наиболее тщательно подготовленной ЦРУ и эффективной сети некоммунистических левых организаций прикрытия ЦРУ. «Одна из особенностей начинания ЦРУ в культурной политике заключалась в том, что она должна была проводиться открыто и публично через Информационное агентство США или другую подобную организацию, - пояснял Артур Шлезингер. - Но это не представлялось возможным по причине Джо Маккарти. Если бы Маккарти знал, что правительство США финансировало некоммунистические левые журналы, а также социалистические и католические профсоюзы, это привело бы к серьёзным последствиям. Именно поэтому ЦРУ делало всё скрыто, чтобы обойти Маккарти» [436]. «Всё это не должно было проходить через бюджет, - сказал один из сотрудников ЦРУ, курировавший Конгресс за свободу культуры, - поскольку ни в коем случае не должно было попасть в Конгресс. Представьте насмешки, которые бы мы услышали в наш адрес: они все коммунисты! Они гомосексуалисты! или что-либо подобное» [437].

«Многие из этих тайных операций, как это ни парадоксально, находились под угрозой срыва по причине самого Маккарти. Он угрожал сорвать завесу в определённый момент, поскольку, по его мнению, ЦРУ было американским агентством, которое идёт на сговор с левыми! - пояснял историк Кай Бёрд. - Это было препятствие, дискредитировавшее идею. В соответствии с ней Америка была передовым демократическим обществом, способным вести разумные политические дебаты. Кроме того, существовала угроза для секретных операций, которые проводились в течение длительного времени с целью обеспечить политический консенсус и удержать Западную Европу в НАТО и в рамках западного альянса» [438].